Помните старый анекдот советских времен? Приходит ереванский (тбилисский, варшавский, пражский, рижский,— в зависимости от того, где рассказывают) мальчик к отцу и спрашивает:
— Папа, учитель истории говорит, что русские — наши друзья. А учитель русского языка говорит, что они наши братья. Так кто они нам, братья или друзья? Отец задумывается на минуту и отвечает:
— Братья, сынок, братья. Потому что друзей мы можем выбирать сами.
Вы никогда не задавались вопросом, почему в России так ревнуют нашу маленькую и небогатую ресурсами страну к тому политическому курсу, который некоторые наши чиновники с пафосом окрестили «европейским выбором Армении»? Поразмышляем?
К северу, да и к югу от Кавказского хребта до сих пор существует категория чиновников, иногда довольно высокого ранга, по пролетарской своей простоте уверенных, что процесс европейской интеграции неизбежно увлечет Армению в какие-то антироссийские проекты или блоки, например, в НАТО; и нацелятся на Русь-матушку ракеты из-под самой священной горы Арарат.
Конечно, это глупо и наивно: во-первых, на Русь-матушку давно уже нацелены ракеты из-под священной горы Арарат, которую она (Русь-матушка) так бездарно и недальновидно отдала Мустафе Кемалю. И ракетам с оккупированной турками территории Западной Армении до Москвы лететь не дальше, чем с территории нашей республики. Даже грузинская территория, что поближе к Москве лежит, как видите, натовцам не понадобилась, а уж как их туда зазывали... Во-вторых, Армения ясно, недвусмысленно и неоднократно заявляла, что не намерена прерывать союзнических отношений с Россией, отдаляться от российской орбиты безопасности, и не ставит это целью в долгосрочной перспективе. Здесь даже не важны причины такой позиции, и я не ставлю целью их разбирать, но твердость этого курса ни у кого не вызывает сомнений, ни внутри страны, ни за ее пределами, в том числе и в России, поскольку именно он в настоящее время максимально соответствует выполнению задач по обеспечению военной составляющей национальной безопасности нашей страны.
Еще одну причину российского недовольства Арменией активно обсуждают экономисты. Речь идет об ущербе, который якобы может нанести договор о свободной торговле Армении с Евросоюзом российским экономическим интересам на Южном Кавказе.
И это тоже глупо и наивно.
Ведь все то, что имеет в Армении Россия — производство, сервис, инфраструктура,— тоже становится частью этого договора и получает свободный доступ к европейским рынкам. Более того, российский бизнес может без особых инвестиционных затрат легко наводнить Армению совместными предприятиями, просто оживив уже существующие, продукция которых тоже получит все преимущества, предусмотренные договором о свободной и всеобъемлющей торговле Армении с Европейским Союзом. При этом очевидно, что в этом случае привязка Армении к России выйдет на совершенно новый уровень: завязанное почти исключительно на высшем руководстве глобальное стратегическое партнерство, которое на общественном уровне воспринимается как обременительное наследство, давно потопленное в словах и превратившееся в предмет застольных бесед и тостов, перейдет в конкретное сотрудничество на уровне среднего и малого бизнеса, конкретных людей, политических и социальных групп.
Конечно, я далек от мысли разъяснять России, в чем состоят ее национальные и экономические интересы, чем, к сожалению, уже триста лет занимается армянская политическая мысль.
Я просто хочу понять, почему они говорят «нет» этим очевидным выгодам, в которых отсутствуют даже скрытые риски.
Может быть, в этом сказывается горький исторический опыт русских? Сколько русских солдат полегло под Плевной за свободу братьев-славян; а спасенная от турецкого ятагана «братская» Болгария в двух мировых войнах воевала против России на стороне ее врагов. Румыния вела себя не лучше.
Возможно, настороженность и слепое неприятие российским правящим классом каких-либо признаков самостоятельности со стороны Армении — это не только дань имперской традиции, описанной в классической литературе коротким и емким выражением «тащить и не пущать», но и результат того, что вся европейская политика Восточного соседства, а затем и партнерства весьма недальновидным образом основывалась на первоочередном вовлечении в орбиту ЕС государств с ярко выраженным антирусским вектором во внешнеполитической повестке (Грузия при Саакашвили, Украина при Ющенко). Когда стал очевиден театрализованный характер псевдовестернизации этих стран, внутренние политические процессы и разочарование в западной поддержке заставили их элиты внести коррективы во внешнеполитический курс, после чего Армения, все эти годы никак не претендовавшая на передовые роли в политике Восточного партнерства, и неторопливо, без шума, пыли и громких заявлений осуществлявшая пункт за пунктом требования Договора об ассоциации, оказалась вдруг в авангарде процесса евроинтеграции. Понятно, что российская инерция недоверия немедленно распространилась и на Армению, заслоняя совершенно иной характер взаимоотношений между нашими странами. В России, кажется, утратили способность понимать, что российским интересам угрожает не сама по себе европейская интеграция ее соседей, а то, как эти соседи стараются ее использовать. Для одних ассоциативные отношения с Европой — средство ужалить Россию побольнее и удовлетворить свое мелкое честолюбие. Для других — это средство стать сильнее, оставаясь другом и союзником России. Армения избрала второй путь.
Но кое-кому в России друзья, тем более сильные и самостоятельные, кажется, не нужны. Там предпочитают холопов, у которых нет собственных интересов и которыми можно торговать.
Агрессивно-угрожающий или цинично-высокомерный тон некоторых российских политиков (в стиле «куда вы, армяне, денетесь?») вряд ли является результатом вдумчивого анализа политического курса Армении или серьезной оценки его с точки зрения долгосрочных российских интересов.
На этот счет у меня есть одно подозрение. Может быть, раздражение определенных политических кругов в России вызывает фразеология, сопровождающая весь процесс европейской интеграции. Обратите внимание, никто в Армении никогда не упоминал в контексте различных стадий европейской интеграции необходимость ослабления военного союза и сотрудничества с Россией. Напротив, со времен «комплементарной политики» приоритет России во внешней политике нашей страны подчеркивался практически всеми ответственными политическими силами. Вопрос свободной торговли с Евросоюзом, несмотря на свою важность, тоже не является первоочередным в политической и даже экономической повестке нашего общества.
То же самое касается вопросов приведения в соответствие армянского законодательства с европейским.
То есть, вне зависимости от того, что происходило и происходит в переговорном процессе, основная тематика общественных обсуждений, касающихся евроинтеграции, не выходит за рамки разнообразных трактовок «европейских ценностей»; дискуссий о путях возвращения Армении в родную культурно-идеологическую среду, общих исторических корнях и т.д.
Неужели это и есть вызывающий раздражение фактор? Неужели сегодняшняя Россия не чувствует, не осознает себя европейской страной? Разве русская культура не зиждется целиком и полностью на общеевропейских христианских ценностях? Мы, армяне, воспринимаем ее именно такой. Мы воспринимаем нашу вековую близость с Россией именно как ценностное явление, не зависящее напрямую от осязаемых выгод. За этот идеализм нам всегда приходилось платить высокую цену, как, впрочем, и за само существование. Нас, в отличие от болгар, русские братья от турецкого ятагана не спасли, а территории наши раздарили исходя из сиюминутных выгод (которых, кстати, так и не получили).
Длинный список не совсем союзнического поведения России в последние годы тиражировать не стану, он и так муссируется в нашей прессе постоянно. Но я не могу понять и принять, когда нас ставят перед тупиковым выбором «или-или». Справедливости ради отмечу, что первыми в открытую в такой тональности заговорили не российские, а европейские партнеры. Но кто бы ни ставил нас перед таким тупиком — европейцы или россияне, он для нас неприемлем. Я понимаю, наше стремление к совмещению стратегического альянса с Россией с партнерством с ЕС может кому-то показаться далеким от Real Politik романтическим теоретизированием, политической иллюзией. Но архисложная ситуация у нас и вокруг нас требует неординарных решений. Оглянитесь вокруг. Старые модели на новом Ближнем Востоке не работают. Пахнущие нафталином пожелтевшие рецепты времен холодной войны ведут к шаткому застою. Мы ищем свою модель достойного существования и развития в собственной стране и в окружающем мире. Пока что получается с трудом. С соседями не повезло. И с властями тоже. Но мы найдем эту модель, не сомневайтесь, кто бы ни пытался нас стращать и шантажировать.
В. МАРИНОСЯН, "Собеседник Армении"