В нескольких московских гостиницах вот уже двадцать лет живут армянские беженцы, перебравшиеся в Москву после бакинских погромов 1989 года. Им обещали помочь, обещали постоянное жилье, но все это давно забыто — теперь они никому не нужны, всем мешают, и из временных номеров их вот-вот начнут вышвыривать на улицу. Светлана Рейтер попыталась понять, что же им теперь делать.
В семи минутах ходьбы от метро «Владыкино», между эстакадой и рынком «Марфино», есть анклав из дешевых гостиниц. Они носят разные названия — «Алтай», «Шерстон», «Восток», но при этом поразительно похожи друг на друга: незатейливые кирпичные прямоугольники, то ли фабричный модерн, то ли барачное барокко. В корпусе с космической табличкой «Восток-2» расположен офисный центр. На самом последнем, пятом, этаже живут одиннадцать армянских беженцев из Азербайджана.
Администратор по телефону лениво отвечает: «У нас никаких беженцев нет».
А они — есть. Занимают те же комнаты, что и раньше. Те, которые были выделены им в качестве временного жилья постановлением Совета министров РСФСР от 13 апреля 1990 года «О мерах по оказанию помощи гражданам, вынужденно покинувшим Азербайджанскую ССР и Армянскую ССР».
Позже им должны были предоставить постоянное жилье.
Не предоставили.
Возраст беженцев колеблется от тридцати до восьмидесяти лет, но по большей части это, конечно, старики и старухи. Живут на пенсию, некоторые со взрослыми детьми, многие — в одиночку. У каждого из них — собственная комната и собственная жизнь. Общее только одно: погромы, из-за которых они уехали в Москву из Азербайджана в 1989 году, и выяснение отношений с нынешними собственниками «Востока-2».
С 2007 года беженцев перестали регистрировать в местном отделении УФМС. Еще через четыре года им отключили электричество. Скоро могут отключить отопление.
Арутюнянцы бежали в 1989 году из Баку, оставив на старом месте все. Они ехали в Москву, потому что это все-таки была столица, а больше им податься было некуда. После конфликта в Нагорном Карабахе в Баку началась резня. Из окон, вспоминает Зоя, выбрасывали армянских девушек. Внизу, около подъездов, разжигали костры — чтобы кинуть в них тех, кто был сброшен. Или вот такое еще было: идет по улице армянин, его окружает толпа азербайджанцев, загоняет к мусорным бакам и убивает.
Когда Зоя с мужем Лазарем и детьми приехали в Москву, они были уверены, что квартиру им дадут сразу же: «Мои сыновья в армии служили, один в Горьком, другой на Украине, третий — в Монголии. Я не знаю, что я еще этой стране была должна. Это страна была мне должна, не я ей».
Этого лучшего семья Арутюнянц ждет уже более двадцати лет.
Синица в руках
По словам Айрапетяна, в Москву из Азербайджана бежали 40 тысяч человек, но в гостиницы селили далеко не всех. Часть людей получили жилье в пятиэтажках на улице Наметкина. Многие переехали в Америку по открытым ООН программам для беженцев. В 2000 году некоторым беженцам предоставили постоянное жилье в четырех многоквартирных домах в поселке Востряково.
А горстка людей, которым не досталось никакого жилья, до сих пор живет в Москве на птичьих правах: 11 человек в «Востоке-2», 10 человек в общежитии Метростроя. Еще 11 семей, живших в гостинице «Южная», этим летом выселили.
Валерий Габисов, ответственный секретарь комитета «За гражданские права», принимал активное участие в судьбе армянских беженцев, выселенных из гостиницы «Южная». История, по его словам, развивалась так: здание гостиницы находится в собственности одного из банков, 3 июня 2011 года в гостиницу вошли судебные приставы и стали выкидывать вещи беженцев в коридор, требуя освободить занимаемые помещения.
Беженцы обратилась в комитет «За гражданские права». Габисов связался с генеральным директором гостиницы «Южная» Александром Маркиным. Тот сказал, что знает о проблеме армянских беженцев, и предлагал им «всякие варианты», но они на них не согласны.
По словам беженцев, каждому был предложен миллион рублей. Они же хотели понятно чего — любого жилья в Москве. «В итоге, — рассказывает Габисов, — через три дня после нашего разговора в гостиницу приезжают бухгалтер и нотариус, садятся в кабинет, вызывают беженцев и говорят: «Каждому из вас мы даем один миллион восемьсот тысяч рублей». Люди отказываются, потому что я их четко проинструктировал, чтобы они ни на какие уступки не шли: жилье в гостинице было выделено им в качестве временного в 1990 году, а постоянного жилья им не дали. К этому моменту беженцы выселены насильно из комнат с милицией, со скандалами, и живут в коридоре, потому что мы нашли правовую уловку и сказали администрации: «Вы претендовали на то, чтобы люди освободили комнаты? Так вот, комнаты освободили, а коридор не является объектом правового исследования». Так мы выиграли время».
Неделю люди жили в коридоре, и продукты им подавали друзья и знакомые — по веревкам, через окно. Через неделю администрация предложила каждой семье по три миллиона рублей, и после двухдневного противостояния люди стали оформлять документы. По мнению Габисова, его подзащитные достойны большего: «Я им говорил: «Вы неделю терпели, потерпите еще! Ведь вам осталось еще миллион или полтора выбить — и вы себе купите нормальную комнату!»
Впрочем, даже эти три миллиона рублей достались не всем: сварщик Андрей Гаспаров не получил никакой денежной компенсации по причине того, что на момент выдачи денег был на работе. Получит ли он эту компенсацию хоть когда-нибудь, неизвестно.
Не проживем без государства
До 2007 года учительница Эмма Калустова была прикреплена к районной поликлинике. Потом полис медицинского страхования ей выдавать перестали.
У Эммы Калустовой — рак груди, диагностированный в 1991 году. В том же году ей была сделана операция. Она живет в однокомнатном номере в «Востоке-2»: у нее есть две кровати, застеленные желтыми покрывалами, шкаф, тумбочка и хлипкий стол.
Давно, еще в 1994-м, городские власти выделили Калустовой комнату в поселке Вязьма, под Смоленском. Она было собралась переезжать, но почувствовала себя плохо, начались боли, и Калустова попала на обследование в онкоцентр на Каширском шоссе. Когда она вышла из больницы, ее комнату отдали кому-то другому, больше ей никто ничего не предлагал. И Эмма осталась на старом месте.
Наполовину армянка, наполовину русская, Калустова родилась в Баку и там же вышла замуж за иранского азербайджанца Алихана Гусейн-оглы. Муж ее был сердечником и умер от приступа стенокардии сразу после того, как они бежали в Москву. Эмма думает, что его сердце не выдержало тех ужасов, которые творились в Баку: «Моего соседа, пожилого мужчину, мальчишка отхлестал по щекам, начал бить. Рядом милиционер стоит и ничего не делает. Я смотрю — жить совсем невозможно. Нам постоянно по телефону звонили: «Уезжай, армянка, за тобой народ идет». Потом опять: «Армянская сволочь, ты еще здесь?» К нашему дому шли люди, орда целая, мы стояли на балконе и смотрели на них из-за занавески. Муж весь покрылся красными пятнами, так он нервничал, а я закричала: «Мне здесь не жить, мне здесь не жить!» И мы уехали в Москву».
Через месяц после переезда муж Эммы умер у нее на глазах. Возможности похоронить его в Москве не было, и Калустова повезла тело в Баку. Когда она приехала, армян в городе уже не было, а до этого они были второй по численности национальностью — в Баку их жило больше полумиллиона. Какие-то армянские семьи уехали сами, кого-то эвакуировали, многих убили. Везли, по словам очевидцев, по двум маршрутам: первый поезд шел из Баку в сторону Дагестана, второй — через весь Азербайджан, Грузию и Сочи. И вот в тот поезд, который шел через Азербайджан, на остановках заходили люди и искали армян. Кого-то успевали спрятать, а если в купе была молодая девушка, то кто-нибудь из сердобольных азербайджанцев, ехавших по своим делам в Москву, говорил: «Это моя жена». Но были и другие случаи: на армян показывали пальцем, выводили из купе, и больше их никто не видел.
В бакинской квартире Эммы и Алихана поселились чужие люди, и Калустова, похоронив мужа, вернулась в Москву. Российское гражданство Эмме дали в 1997 году, и она была уверена в том, что жизнь ее наладится: «Это же было наше государство, оно же должно было обо мне позаботиться, разве нет?»
Эмме 82 года. Родных и близких у нее нет.
Частная собственность
В 2010 году к Зое Арутюнянц пришел один из собственников здания «Восток-2», предприниматель Ильмар Костяной. Зоя пересказывает его слова: «Зоя Михайловна, я не дикарь, я все понимаю. Давайте я подам на вас в суд? Вот у меня и причина есть: вы за электричество не платите. УФМС не чешется, жилье вам не выделяет, и непонятно, когда вашу проблему решит. А так, может, суд миграционную службу пошевелит, и они вам дадут жилье». До этого момента оплату коммунальных услуг брало на себя правительство Москвы. Вскоре Зоя получила официальное письмо: «Вы используете в целях проживания принадлежащее мне по праву собственности помещение и часть коридора общего пользования, при этом, пользуясь коммунальными услугами, а также услугами по эксплуатации помещения, вы их никогда не оплачивали. Такое положение вещей неприемлемо, предлагаю вам в десятидневный срок заключить со мной договор аренды используемых вами помещений, в стоимость которой будут входить вышеописанные услуги».
Идентичные письма получили все армянские беженцы: часть писем была подписана Костяным, часть — вторым собственником, Борисом Фатеевым. В том же 2010 году собственники обратились в Останкинский суд, требуя выселить беженцев из занимаемых ими помещений.
Впрочем, суд принял решение в пользу беженцев — комнаты они занимают совершенно законно, на основании стародавнего постановления Совмина 1990 года, согласно которому люди, вынужденные покинуть свое постоянное место жительства, должны получить от государства полную компенсацию за причиненный им ущерб. А до этого времени имеют право на проживание во временном жилье, причем все расходы по его коммунальному обслуживанию должны брать на себя городские власти.
Но тех властей уже нет. И того государства нет тоже. Беженцы обращались в префектуру, в прокуратуру, в мэрию, в Федеральную миграционную службу, но в ответ им предложили «самостоятельно договориться с собственником о предоставлении им другого жилья в обмен на бывшие гостиничные номера».
Собственники отказываются давать комментарии — и предоставлять жилье, конечно, тоже.
Левон Муканян, вице-президент Союза армян России, утверждает, что его организация принимала участие в урегулировании вопросов, связанных с делами беженцев, и восемьдесят процентов тех, кто тогда переехал в Москву из Азербайджана, получили постоянное место жительства в Москве и области. По поводу остальных беженцев Союз тоже изыскивал ходы: два года назад он пытался договориться с Лужковым, чтобы город выделил землю под строительство дома, а расходы на строительство взяли бы на себя армяне. «Лужков сказал: «Мы подумаем», — и год мы не могли понять, что и как, а потом его уволили и этот вопрос заново не поднимался. Мы не государственная структура, у нас нет волшебной палочки, чтобы взять и решить все проблемы. Гостиницы и общежития приватизированы, ими владеют частные собственники, и в этом случае мы получить ничего не можем», — говорит Муканян.
1 июня 2011 года на пятом этаже «Востока-2» без предупреждения отключили электричество. Продукты в холодильниках испортились. Вместо чая люди пили заварку, настоянную на технической воде. Позже они купили газовые плитки, но использовать их в ветхих комнатах, где сыпется потолок и отслаиваются стены, как минимум опасно. «Эта страна стала непредсказуемой, — возмущается Владимир Карапетян. — Тут все президенты без исключения — подонки.
Текст: Светлана Рейтер
Фотографии: Мария Савельева
http://bg.ru/