Всё идет к тому, что пространственные векторы прямых интересов России и Азербайджана (а не Армении, даже если она будет оставаться в ОДКБ) станут совпадать или близко соприкасаться. Пока проблема в том, что вопросы урегулирования нагорно-карабахского конфликта не являются предметом двухстороннего обсуждения между Москвой и Баку с потенциальным привлечением к диалогу и Степанакерта.
.
Еще совсем недавно многие азербайджанские политики и эксперты выступали с оптимистическими заявлениями относительно того, что вот-вот будет подписано новое соглашение о партнерстве между Европейским союзом и Азербайджаном. Оно должно было заменить соглашение, подписанное еще в 1996 году в Люксембурге. Утверждалось, что это может произойти до конца нынешнего года, пока Брюссель отмечает итоги 10-летия работы программы «Восточное партнерство».
Еще весной в Еврокомиссии заявляли, что переговоры практически завершены, с чем соглашались и представители Баку. Глава МИД Азербайджана Эльмар Мамедъяров во время визита в Брюссель говорил о согласовании 90% текста соглашения. Хотя переговоры между Азербайджаном и ЕС всегда шли непросто. Они велись по нескольким направлениям: вопросы политики и безопасности, торговли и инвестиции, экономики, социальные, гуманитарные и другие блоки. Для Баку принципиально важным было закрепление в первом блоке позиции сохранения территориальной целостности, что могло бы — с его точки зрения — облегчить поиск компромиссных решений на других направлениях. Но ЕС предложил Азербайджану проводить переговоры по всем направлениям параллельно, что и происходило и привело к согласованию 90% текста соглашения. Надо полагать, что речь идет о достижении решений в отношении сроков вступления Азербайджана в ВТО, относительно договора об «Открытом небе», визовых вопросов и другого. Плюс к тому и то, что к моменту подписания соглашения Баку по факту становится одним из поставщиков энергоресурсов в Европу, что укрепляет его позиции.
Кстати, когда глава пресс-службы МИД Азербайджана Лейла Абдуллаева сообщала, что в разрабатываемом соглашении (первый блок) «были сделаны ссылки на документы, принятые по итогам прежних саммитов «Восточного партнерства», и выражено уважение к территориальной целостности и суверенитету Азербайджана», стало казаться, что бакинской дипломатии удалось достигнуть поставленной цели. Более того, стали появляться суждения, согласно которым теперь может быть изменен и переговорный формат по урегулированию нагорно-карабахского конфликта: вместо Минской группы ОБСЕ появится «что-то иное». Но были и скептики. Так, президент общественного форума «Во имя Азербайджана» политолог Эльдар Намазов считал необходимым тщательно изучить причины, определяющие противоречивые подходы ЕС к проблемам нагорно-карабахского конфликта. По его словам, с одной стороны, в Европарламенте принимались устраивающие Баку резолюции по нагорно-карабахскому вопросу. С другой, принятые депутатами документы не учитываются Еврокомиссией. А теперь вообще произошел обвал.
Стало известно, что ЕС отказался вводить в первый блок позицию поддержки территориальной целостности Азербайджана. Более того, начали расходиться не только позиции сторон и по другим вопросам, обозначились разные концептуальные подходы к тем или иным проблемам. В итоге подписание нового соглашения между Баку и ЕС о партнерстве отодвигается на неопределенное время. Причины такой метаморфозы Брюсселем не озвучиваются. Азербайджан пока склонен считать, что мешают проблемы технического свойства: мол, после майских выборов в Европарламент в структурах ЕС идет процесс «приема-сдачи» дел. Новый состав Еврокомиссии приступит к работе лишь в октябре, только после этого будет перезапущен переговорный процесс вокруг соглашения о партнерстве с Азербайджаном. Звучат также утверждения, согласно которым Баку в Брюсселе столкнулся с «яростным противодействием» европейского армянского лобби.
Однако нам представляется, что всё обстоит значительно серьезнее и глубже. Да, срыв переговоров между ЕС и Азербайджаном действительно пришелся на момент «смены караула» в Брюсселе, что воспринимается как укрепление базового контура политики Евросоюза в Закавказье, крен в сторону формирования здесь однородного прозападного геополитического пространства Грузия — Армения. Не выглядит случайным и то, что ЕС публично обозначает свою приверженность соблюдению территориальной целостности Грузии, отказывая в этом Азербайджану. Это наводит на мысль, что Брюссель имеет свои взгляды на геополитические перспективы этого региона, в отношении Баку его устраивает формат развития двухстороннего сотрудничества, а азербайджанские энергетические ресурсы имеют всего лишь прикладное значение. Сейчас ЕС фактически фиксирует свою позицию.
Это затрагивает интересы не только Азербайджана, но и России. Не будем забывать, что борьба ЕС за стратегическое влияние в Черноморском регионе стала одной из причин политического кризиса на Украине, проявилась в поддержке произошедшего там государственного переворота в феврале 2014 года, привела к резкому обострению отношений между Россией и странами Запада. Более того, европейский реванш может привести к тому, что пространственные векторы прямых интересов России и Азербайджана (а не Армении, даже если она будет оставаться в ОДКБ) станут совпадать или близко соприкасаться. Кстати, это происходит с Турцией на Ближнем Востоке, которая, как и Баку, выведена за пределы так называемой «европейской перспективы». Проблема пока в том, что вопросы урегулирования нагорно-карабахского конфликта не являются предметом двухстороннего обсуждения между Москвой и Баку с потенциальным привлечением к диалогу и Степанакерта.
Успех такого диалога зависит от того, насколько творчески и дальновидно будет дальше действовать Азербайджан, если он откажется от участия в геополитическом сериале так называемой «евроинтеграции» с далеким Брюсселем и определится с новыми позициями. Недаром в Библии указывается, что «любить надо ближнего, ибо дальний никогда не полюбит».
Станислав Тарасов, ИА REGNUM