Отношения Турции и России исторически чреваты подозрениями и трениями. Однако после окончания холодной войны две страны установили важные экономические связи и поставили перед собой смелую, возможно, недостижимую цель — 100 миллиардов долларов в двусторонней торговле. Тем не менее эти экономические устремления уравновешиваются различными прерогативами в стратегической и геополитической областях. Турция, занимающая восточный фланг НАТО, на протяжении десятилетий сотрудничает с Соединенными Штатами и Европейским союзом, сдерживая российское влияние в Восточной и Центральной Европе, а также на Кавказе. Недавние события в ходе сирийской гражданской войны привели к странному совпадению интересов и видимости сотрудничества между Анкарой и Москвой, но было бы преувеличением утверждать, что это сотрудничество перерастет в прочные стратегические отношения.
Испорченные отношения с США
Начиная с 2012 года президент Турции Реджеп Эрдоган имеет разногласия с Вашингтоном — как при президенте Бараке Обаме, так и при его преемнике Дональде Трампе, из-за активной поддержки Соединенными Штатами курдских повстанцев в Сирии в борьбе против «Исламского государства». Турция считает курдских повстанцев в Сирии ответвлением мятежной Рабочей партии Курдистана (РПК), которую турецкое правительство, а также США, НАТО и Европейский союз относят к террористическим организациям. В свою очередь, Россия с помощью Ирана не только наладила процесс разгрома «Исламского государства» в Сирии, но и стремится нанести поражение всем повстанческим группировкам, воюющим с пророссийским правительством президента Сирии Башара Асада. Ситуация в Сирии заставила политических аналитиков задаться вопросом, насколько активно Турция дистанцируется от своих американских и европейских партнеров, чтобы установить более тесные стратегические отношения с Россией.
Безусловно, существует много проблем, которые привели к глубокому расколу между Турцией и Соединенными Штатами. Американскую поддержку курдских повстанцев можно рассматривать лишь как верхушку айсберга. В свою очередь, Турция завершила закупку (если не фактическое развертывание — прим. автора) российской ракетной зенитно-ракетной системы (ЗРС) С-400 для укрепления своей ПВО, отдавая ей явное предпочтение перед созданной в США ЗРС «Пэтриот». Власти США пригрозили турецким коллегам, что если те разместят российские ракеты, Соединенные Штаты не передадут Турции более 100 истребителей Ф-35, главным образом потому, что российские экипажи, которые будут эксплуатировать батареи С-400, будут в состоянии получать информацию о сильных и слабых сторонах Ф-35. Кроме того, правительство Эрдогана беспричинно задержало граждан США, используя их в качестве предмета торга, чтобы заставить Вашингтон согласиться с политическими требованиями Анкары, особенно в отношении Сирии. Взамен США, в дополнение к санкциям в отношении министров правительства Турции, угрожают дальнейшими карательными мерами — мерами, которые могут серьезно повредить ее и без того обремененной долгами хрупкой экономике страны.
Может быть, вместо того, чтобы налаживать отношения с Соединенными Штатами и запрашивать чрезвычайную финансовую помощь у Международного валютного фонда и / или Всемирного банка, в которых доминируют США, для реализации своей региональной и более широкой внешнеполитической повестки Эрдоган больше заинтересован в обращении к новым «союзникам», таким как Россия и Китай? Покупка суверенного долга Китаем — это лишь один из путей, который Пекин использует для продвижения своих глобальных амбиций по низвержению США с места единственного экономического и военного гегемона. Это было бы весьма привлекательно для правительства Эрдогана именно потому, что получение денежных кредитов от Китая, вероятно, будет содержать меньше условий, чем от МВФ и Всемирного банка. Помимо исторического аппарата безопасности, доставшегося в наследство от холодной войны, и ограниченных торговых отношений, нет ничего, что связывало бы вместе Турцию и Соединенные Штаты.
С другой стороны, Россия и Турция имеют значительные объемы экономического партнерства, которое охватывает не только ряд важнейших отраслей, но и делает Турцию все более зависимой от России. Например, Турция покупает у России 55 процентов необходимого стране природного газа (природный газ обеспечивает производство 60 процентов электроэнергии — прим. автора). Две страны также подписали соглашение о строительстве как минимум одной российской АЭС в Турции. Из-за потенциала Турции как транзитного узла для доставки российского природного газа в Европу — в обход Украины — Москва и Анкара строят газопровод «Турецкий поток», который уже в конце 2019 года может начать транспортировку российского природного газа через Турцию в Болгарию и далее в Европейский союз. Российский внутренний рынок является жизненно важным направлением для турецкого экспорта, включающего, помимо прочего, автомобили, сельскохозяйственную продукцию и текстиль.
Кроме того, посетившие в 2017 году Турцию от четырех до пяти миллионов российских туристов составляют 12 процентов от общего числа туристов в стране и обеспечивают значительный приток доходов. Чтобы подытожить перечисление этих жизненно важных областей экономической синергии, нужно иметь в виду, что двусторонние отношения между Турцией и Россией не зависят от общих ценностей, таких как права человека и демократическое управление — фактор, который еще больше омрачал отношения Турции с Соединенными Штатами и Европейским союзом.
Признаки улучшения
Несмотря на экономические связи, предполагаемая переориентация Турции на Россию и Китай, — явный выбор, который поставит ее в лагерь Евразии и, возможно, заставит выйти из НАТО, — вряд ли будет материализована. У Турции и России совершенно разные стратегические приоритеты и взгляды. В ближайшем будущем Турция будет демонстрировать двойственное отношение к поддерживаемому Россией и Ираном штурму последнего удерживаемого повстанцами города в Сирии — Идлиба. Эрдогану пока удалось помешать проведению операции. Это не может длиться долго. Россия явно заинтересована в прекращении гражданской войны в Сирии и в том, чтобы правительство Асада вновь полностью взяло страну под контроль. Эта озабоченность создает для Турции ряд проблем. Битва за Идлиб приведет к новым волнам беженцев, направляющимся в Турцию, которая уже приняла более 3,5 миллиона сирийцев и не в состоянии справиться с еще большим их количеством. Кроме того, весьма вероятно, что экстремистские элементы, составляющие остатки сирийского сопротивления, которое активно поддерживала Турция («Хайят Тахрир аш-Шам» и другие элементы «Исламского государства» или «Аль-Каиды» — прим. автора), побегут в Турцию и создадут там угрозу внутренней безопасности.
В долгосрочной перспективе Турция мало что выиграет от взаимодействия с наделенным новыми полномочиями правительством Асада, которое, вероятно, выразит Эрдогану возмущение как раз потому, что он пытался свергнуть правительство Асада и заменить его суннитской альтернативой. Стратегически говоря, Турция остается в значительной степени изолированной в регионе и в случае, если не исправит отношения с партнерами, то столкнется с углублением проблем в области безопасности и экономики, от которых Анкару до сих пор в значительной степени защищали ее крепкие связи с НАТО, США и ЕС. Можно считать, что у Турции нет реальной альтернативы обновлению и поддержанию своего военного потенциала без продукции американского производства, а именно истребителя Ф-35. Именно по этим причинам Эрдоган недавно инициировал несколько попыток начать восстановление отношений с союзниками, которых он серьезно напряг. Освобождение американского священнослужителя Эндрю Брансона в середине октября было явной попыткой деэскалации напряженности с Соединенными Штатами и предотвращения введения дополнительных санкций против Турции. Совсем недавно явное убийство журналиста «Вашингтон пост» Джамала Хашогги в консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле привело к тому, что Эрдоган предпринял попытки маргинализировать Саудовскую Аравию в глазах Соединенных Штатов и Европейского союза, повысив авторитет Турции как более надежного партнера за счет разглашения точных разведданных о смерти Хашогги.
Турция по-прежнему более отдалена от своего некогда крепкого союза с Соединенными Штатами и партнерства с Европейским союзом, чем когда-либо в недавней истории. Однако в предстоящие месяцы мы, вероятно, станем свидетелями более открытых мер по возобновлению и новому признанию испорченных отношений, хотя бы по прагматическим причинам.
Синан Сидди, Stratfor, США
https://inosmi.ru/