22 ноября получил логическое завершение трагический инцидент с армянским вертолетом, сбитым 12 ноября с азербайджанских позиций над территорией, подконтрольной Нагорному Карабаху. Министерство обороны Нагорного Карабаха провело операцию по эвакуации останков членов экипажа, а также «черного ящика» разбившейся машины. Сделано это было вследствие непрекращающегося обстрела территории, где произошло падение вертолета.
Неуслышанным осталось заявление сопредседателей Минской группы ОБСЕ: они выразили глубокую озабоченность отсутствием гуманитарного доступа к месту падения вертолета, призвали прекратить огонь на месте крушения и содействовать разминированию территории. Представитель главы ОБСЕ Анджей Каспршик намеревался посетить место крушения вертолета, но сделать этого не смог по соображениям безопасности.
Международные посредники, вот уже два десятка лет занимающиеся урегулированием карабахского конфликта, и на этот раз продемонстрировали ограниченность своих возможностей и неспособность должным образом влиять на стороны конфликта.
К сожалению, подобного рода инциденты практически неизбежны и в будущем. После относительного снижения напряженности к середине августа нынешняя эскалация была лишь вопросом места, времени и формы.
Инициативы, обреченные на неудачу
Обострение отношений между Россией и Западом делает сходство позиций международных посредников по карабахскому конфликту, представляющих США, Россию и Францию, во многом формальным. Интересы России, заинтересованной в сохранении региональной стабильности — что вряд ли реально без эффективного поддержания статус-кво — и США, последовательно окружающих РФ поясом нестабильности, если и могут на каком-то этапе совпадать, то разве лишь частично.
Выступая 15 ноября в Австралии, Барак Обама — уже не в первый раз — сравнил политику России с распространением лихорадки Эбола. И это свидетельствует о многом, особенно если иметь в виду, что в Брисбене из списка основных мировых угроз «по-американски» выпало «Исламское государство». Таким образом, отношение Соединенных Штатов к России, видимо, сейчас стало гораздо жестче, нежели к структуре, объявленной ими террористической и подвергаемой бомбардировкам.
Представитель российского МИД Александр Лукашевич надеется на продолжение «целенаправленных усилий по оказанию содействия сторонам в урегулировании нагорно-карабахского конфликта». Однако вряд ли в ближайшей перспективе следует ожидать каких-либо совместных инициатив, заведомо обреченных на неудачу.
Минувшим летом американский сопредседатель Минской группы ОБСЕ Джеймс Уорлик выступил с «тезисами», сделавшими летний «разогрев» вокруг Нагорного Карабаха во многом неизбежным. Столь же неэффективными представляются и попытки выступить в качестве посредника, предпринятые официальным Парижем. Недавняя встреча во Франции президентов Франсуа Олланда, Ильхама Алиева и Сержа Саргсяна, несмотря на искусственно подогреваемые ожидания «сенсаций», не привела к достижению серьезных результатов.
Опасный инцидент
Среди прозвучавших заявлений выделим комментарий генерального секретаря ОДКБ Николая Бордюжи. «12 ноября в зоне карабахского конфликта азербайджанской стороной был уничтожен вертолет, совершавший учебно-тренировочный полет, — отметил он. — Экипаж вертолета погиб. Этот опасный инцидент провоцирует дальнейшее нагнетание обстановки в регионе и усиливает нашу озабоченность».
Как он добавил, отмечаются обстрелы мирных населенных пунктов, а также «факты пересечения линии прекращения огня разведывательно-диверсионными группами, сопровождавшиеся насилием и гибелью мирных граждан».
«Глубоко убеждены в необходимости не допустить угрожающего развития обстановки, — резюмировал Бордюжа. — Главное, что может предотвратить такой поворот событий – отказ от применения силы, неукоснительное соблюдение договоренностей о прекращении огня и недопущение провокационных действий. Важно обеспечить продолжение переговорного процесса по урегулированию нагорно-карабахской проблемы».
Оптимисты, исключающие вероятность возобновления в регионе нагорно-карабахского конфликта полномасштабных боевых действий, указывают на сохраняющийся устойчивый баланс сил. Учения, состоявшиеся в последнее время в Нагорном Карабахе и Армении — в том числе с участием военнослужащих 102-й базы в Гюмри — призваны
продемонстрировать продвинутый характер российско-армянского военно-технического сотрудничества.
Впрочем, сохраняются и факторы риска, обусловленные как внутренними факторами — рост радикальных настроений, неблагоприятная социально-экономическая конъюнктура — так и с внешним давлением. Например, официальный Баку подвергается серьезному прессингу в связи с нарушениями прав человека и авторитарными методами управления, а Ереван – в связи решением руководства Армении о присоединении к Евразийскому экономическому союзу. И о том, какими могут оказаться цели долгосрочные подобного давления, можно только догадываться…
Некоторые ангажированные комментаторы, в лучших традициях «информационных войн», выступили с утверждениями о том, что за сбитым вертолетом маячит «рука Москвы». К сожалению, тенденция последних месяцев ясно указывает, что любые события, в том числе катастрофы, используются для запуска неблагоприятных геополитических процессов путем информационно-пропагандистского давления на Россию.
Конечно же, линия на неприкрытое вмешательство во внутренние дела суверенных государств идет вразрез с интересами Москвы. Однако карабахский конфликт — мощный фактор политической самоидентификации, как в Азербайджане, так и в Армении. И уже в силу одного этого факта – эффективный рычаг давления на местные политические элиты. Так что расплывчатые формулировки вряд ли представляются убедительными, равно как и преждевременные призывы начать разработку некоего «большого мирного договора».
О Предложениях посредника
Целесообразно вспомнить об имеющемся политическом инструментарии, который задействуется далеко не в полной мере, либо вовсе остается невостребованным. Речь идет о разработанных еще в 1995 году Владимиром Казимировым от имени всех сопредседателей Минской группы ОБСЕ и согласованных сторонами конфликта, включая Баку, «Предложениях посредника по укреплению прекращения огня в нагорно-карабахском конфликте».
Этот документ содержит, в том числе, четкую последовательность действий по расследованию инцидентов, возникающих в зоне конфликта. И можно было бы подумать над его имплементацией – разумеется, с поправкой на современные технические средства связи.
Возможно, следовало бы подумать также и о том, как сделать существующую мониторинговую миссию ОБСЕ более эффективной – например, в контексте более активной миротворческой деятельности Организации договора о коллективной безопасности. Несмотря на то, что Азербайджан, в отличие от Армении, в ее состав не входит, официальный Баку поддерживает тесные и диверсифицированные связи практически со всеми участниками ОДКБ.
Очевидно одно: пока все условия по соблюдению прекращения огня — неприменение силы или угрозы ее применения — не будут выполняться, какие-либо разговоры о подписании «Мадридских принципов», либо же о разработке гипотетического «Соглашения о прекращении вооруженного конфликта» вряд ли способны перейти в плоскость практической реализации.
Кроме того, наблюдатели предлагают идею возвращения к практике встреч — наряду с главами Армении и Азербайджана — также и министров обороны этих стран. Цель — обсуждение вопросов, представляющих предмет взаимной озабоченности. Напомню, что на протяжении девяностых и начала «нулевых» годов подобные контакты отнюдь не воспринимались как нечто сверхъестественное. К сожалению, затем общий политический климат изменился, сделав их невозможными.
Хочется надеяться, что осознание бесперспективности попыток решения политических вопросов военным путем остудит «горячие головы». Станет важным фактором возобновления реальных переговоров и предотвращения дальнейшей деградации в регионе конфликта.
Андрей Арешев, эксперт Института востоковедения РАН – Центр международной журналистики и исследований МИА «Россия сегодня»