До 1950 года Ближний Восток был сферой влияния двух европейских государств – Великобритании и Франции. После окончания Второй Мировой войны, регион стал зоной «особых интересов» США. Во всех основополагающих документах подчеркивалась значимость обеспечения полной гегемонии в регионе, который был официально объявлен сферой влияния США по «Доктрине Эйзенхауэра» от 1957 года. После 1948 года Лондон и Париж, истощенные войной, не смогли выдержать геополитическую конкуренция с Вашингтоном. Сегодня ситуация начинает меняться, для Белого Дома достаточно трудно в одиночестве нести бремя «лидерства» на Ближнем Востоке.
Во время своего первого официального послания по вопросам политики на Ближнем Востоке, новоизбранный президент Барак Обама заявил: «США совместно со своими «европейскими партнёрами» будут добиваться справедливого урегулирования ближневосточного конфликта. Привлечение наших союзников к решению проблем в регионе является приоритетной задачей. Мы должны вместе реагировать на угрозы терроризма и экстремизма. От решения этих задач будет зависеть стабильность и безопасность нашей страны. За последние 10 лет мы потратили на войны триллион долларов, в то самое время, когда наш внешний долг только рос, а экономика падала. Теперь наша задача создавать новые рабочие места, поднимать промышленность и жить по средствам. И самое главное: после десятилетия споров настало время объединиться». Послание Барака Обамы было услышано «европейскими партнерами». Особенно была воодушевлена Франция, которая увидела в этом шанс «вернуться» на Ближний Восток.
СМЕНА ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ ФРАНЦИИ
С приходом к власти в 2007 году, новоизбранный президент Николя Саркози заявил: «Франция сегодня сильна и едина, мы должны начать более активную внешнюю политику». Действительно, период Саркози ознаменовался активным включением Парижа в мировые политические процессы в качестве одного из ведущих акторов. Именно президент Саркози начал процесс интеграции Франции в военные структуры НАТО, из которых Париж вышел в 1966 году, когда у руля государства стоял Шарль Де Голль. Во время саммита НАТО, который проходил в Страсбурге в апреле 2009 года, было принято решение о возвращении Франции в военно-штабные структуры объединенного командования НАТО. При этом отметим, что Саркози добился полной поддержки со стороны Вашингтона. Подобное отношение США было обусловлено, тем, что Николя Саркози многократно подчеркивал свои симпатии к политике Белого Дома. Еще во время своего первого официального послания, он подчеркнул: «Франция всегда придет на помощь США и поддержит их на международной арене».
Возвращение в военные структуры НАТО автоматически означало политическое усиление Франции в Европе. Изоляция Парижа от НАТО ставило под угрозу развитие инициативы «Общей внешней политики и безопасности ЕС». Конечно, проамериканская политика Николя Саркози и его приверженность к усилению ЕС как политического фактора на международной арене сыграли определенную роль в получении быстро «ДА» от Белого Дома. Однако, главная причина лояльности США кроется в его геополитическом ослаблении. Франция, еще при президентстве Жака Ширака пыталась вернуться в состав военных структур Североатлантического альянса, но каждый раз получала неудовлетворительные ответы из Вашингтона. Вся причина состояла в том, что в тот период США находились на пике своего могущества, в связи с чем, президент Билл Клинтон считал нецелесообразным возвращение Франции на условиях отдачи европейцам «Южного командования НАТО» со штаб квартирой в Неаполе.
К 2007 году позиции США на международной арене заметно ослабли. Вашингтон, переживающий внутреннюю нестабильность, более не мог самостоятельно отвечать на геополитические вызовы в различных регионах мира. В данном контексте, Франция рассматривалась Белым Домом – как важный и надежный союзник, как в реализации интересов США в Европе, так и на Ближнем Востоке. «Франция имела богатый опыт на Ближнем Востоке. Она долгое время доминировала в Ливии, Алжире, Ливане и Сирии и поддерживала контакты с политическим истеблишментом этих стран. США был нужен именно такой союзник»; — пишет аналитик журнала Foreign Policy Стивен Уолт. О том, что Вашингтон сделал ставку на Париж, стало ясно, когда американцы предоставили французам командование «АТС» в Норфолке.
В 2008 году была выпущена очередная «Белая книга» — документ, в котором обозначаются основные геополитические приоритеты Франции. Содержание данного документа интересно по двум ключевым причинам. Во-первых, был объявлено о начале увеличения личного состава армии и удвоения расходов на создание собственной системы оповещения об атаках баллистических ракет, спутников-шпионов и т.д. Это означало, что Париж отказался от курса сокращения военного бюджета, которого Франция придерживалась на протяжении последних десяти лет. Во-вторых, первый раз с 1965 года, в списке «зон», представляющих особый интерес для Франции, был обозначен Ближний Восток. Причем формулировка в документе дословно следующая: «Активное участие Франции в разрешении конфликтов на Ближнем Востоке и в Персидском заливе». С того момента Франция активно включается в международные внешнеполитические процессы: многократные инициативы по иранской ядерной программе в рамках «Шестерки», участие в переговорах России и Грузии после конфликта вокруг Южной Осетии в 2008 году и т.д.
После победы на президентских выборах 2012 года лидера социалистов Франуса Олланда, многие эксперты поспешили заявить о том, что Париж откажется от концепции «Гиперактивной внешней политики» Николя Саркози. Данные оценки исходили не только из предвыборной программы Олланда, но и из общей оценки идеологии Социалистической партии, которая всегда выступала за нейтралитет и значительное сокращение военного бюджета. Однако, «Белая книга», принятая в 2013 году, в значительной степени повторяла концепцию прописанной в аналогичном документе 2008 года. Исключениями стали сокращения расходов на разведывательные войска (15%) и тяжелое вооружение (8%). При этом в документе 2013 года вновь подтверждалось значимость Ближнего Востока во внешней политике Франции.
ТРИУМФАЛЬНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ ФРАНЦИИ
В среде российских СМИ часто встречаются мнения о том, что «гибель» Ливии – это очередная операция США по смене ее легитимного режима. Однако, роль первой скрипки в данном конфликте исполнял не Вашингтон, а официальный Париж. Еще в начале конфликта, президент Саркози сделал заявление о том, что Париж первым в мире признает «Национальный совет» в Ливии как единственного легитимного правительства. «Франция и ее союзники намерены незамедлительно «вмешаться» в ситуацию в Ливии», — заявил 9 марта 2011 президент Франции Николя Саркози после прошедшего в Париже экстренного совещания по Ливии. Отметим, что на совещании участвовали лидеры стран ЕС, США, Канады и Лиги арабских государств. В итоге многочасовых переговоров, план президента Саркози по нанесению ударов с воздуха категорически отказались поддержать лишь Италия и Германия. США также отказались участвовать в непосредственной военной операции, но не стали открыто выступать против инициативы французского лидера.
При этом для Саркози было важно добиться поддержки США в рамках будущего заседания Совбеза ООН. 14 марта 2011 года госсекретарь Хиллари Клинтон прибыла в Париж для участия в неформальной встрече лидеров G-8. В рамках этой встречи, Клинтон заявила, что США склоны поддержать позицию Германии и Италии. «США не готовы проголосовать за резолюцию, так как в администрации существуют слишком большие разногласия»; — сказала Клинтон французскому президенту. К коалиции, которая тогда выступала против вмешательства в ливийский конфликт, присоединилась и Россия. Казалось бы, что вопрос решен, и резолюции Совбеза не будет. Однако, для Франции подобный сценарий означал серьезный удар по ее авторитету. Николя Саркози настоял на том, чтобы госсекретарь Клинтон провела встречу с одним из лидеров ливийской оппозиции Махмудом Джибрилом. Разговор, в котором участвовал также эмир Катара, в итоге изменил позицию Белого Дома.
«После разговора, госсекретарь Клинтон связалась с президентом Обамой и объяснила ему, что восстание находится в еще более отчаянном положении, чем она полагала, и что если ничего не сделать, Каддафи одержит победу. На Америку будут показывать пальцем, как было после событий в Боснии и Руанде»; — вспоминает один из участников разговора, французский политик и общественный деятель Бернар Анри–Леви. В итоге, президент Барак Обама, после дополнительных заверений эмира Катара, о том, что Лига Арабских Государств поддержит инициативу Франции, принял положительное решение. До этого, Париж получил гарантии того, Пекин поддержит нейтралитет, а после телефонного разговора Саркози с президентом Медведевым, удалось добиться и поддержки России.
Таким образом, Франции удалось одержать не только дипломатическую, но и геополитическую победу. Так, 17 марта 2011 года именно под спонсорством Франции Совет Безопасности ООН рассмотрел и принял резолюцию №1973 по «установлению беспилотной зоны» над Ливией. Данная резолюция автоматически дала зеленый свет Франции к началу «гуманитарной интервенции». 19 марта ВВС Франции первыми нанесли удар по Ливии, обстреляв автомобиль неизвестного типа. Через несколько часов 19 самолётов ВВС Франции вылетели в зону город Бенгази с заявленной целью «защиты населения города от сил Каддафи» и уничтожили несколько единиц бронетехники.
С Ливии началось триумфальное возвращение Франции на Ближний Восток. Вторым вызовом для Парижа стал конфликт в Сирии. Напомним, что долгое время Сирия находилась под протекторатом Франции, что придавало конфликту не только политический оттенок, но и реанимировала вопрос «исторической ответственности». Французский политолог Ариан Бонзон отмечает: «Партия «Баас» сформировалась в Сирии в 1947 году, объединив в себе арабский социализм и панарабский национализм. Ее основали два франкоязычных сирийских интеллектуала: христианин Мишель Афлак и суннит Салах ад-Дин аль-Битар. Ее идеологические основы прекрасно знакомы французам: республика, национальное государство и светское общество. До прихода к власти клана Асадов, у «Баас» было немало источников поддержки во Франции».
При этом, отметим, что первым лидером сирийской оппозиции стал этнический араб, гражданин Франции Бурхан Гальюн. Франция не только первой признала легитимность «Национальной сирийской коалиции», но и организовала международную конференцию, целью которой был сбор средств для сирийской оппозиции. Также, Франция была единственным государством Европы, безоговорочно поддержавшим инициативу США по нанесению военного удара по Сирии. «Мы поддержим все его усилия для того, чтобы реакция соответствовала нарушенной красной линии, как только инспекция ООН официально установит все факты. Наш интернационализм и гуманизм не позволяют с безразличием смотреть на преступления против человечности. Франция окажет всяческую поддержку США в случае проведения военной операции по принуждению к миру. Если Конгресс одобрит этот план, мы направим на Ближний Восток свои корабли и десант»; — заявил Франсуа Олланд.
В итоге, под влиянием многочисленных объективных и субъективных факторов, Вашингтон отказался от идеи военной интервенции. Однако, даже несмотря на это, президент Олланд заявил, что Франция готова при поддержке Саудовской Аравии и Катара провести военную операцию. 31 августа 2013 года ВВС Франции должны были нанести удары по стратегическим объектам по всей территории Сирии. «Французские военные и политики были уверены, что в ночь на 1 сентября начнется военная операция против Сирии. Истребители должны были пересечь Средиземное море и нанести удары по целям в западной части Сирии, в том числе — по группе ракетных войск и центрам командования четвертой сирийской армии, располагающей химическим оружием»;- сказал политолог Жан Риньон в интервью журналу Le Nouvel Observateur.
Подготовка к операции была прекращена после того, как президент США Барак Обама позвонил своему французскому коллеге. После разговора с Обамой, президент Олланд решил собрать экстренный совет и после долго совещания сделал заявление о том, что Франция не будет проводить воздушную операцию в Сирии. Что сказал Обама во время разговора, остается только гадать. С одной стороны, для Вашингтона операция под главенством Франции означала бы решение всех проблем «чужими руками», но с геополитической точки зрения США были бы отодвинуты на второй план, как это было в случае с Ливией. Видимо, в Белом доме решили, что столь стремительное возвращение Парижа на Ближний Восток может угрожать ее национальным интересам.
История повторяется не только относительно региональных геополитических расстановок, но и развития локальных диалогов. До 1957 года основным стратегическим партнером Израиля была именно Франция, а не США. Сегодня между Тель-Авивом и Вашингтоном наметился кризис в результате заявлений из Белого Дома относительно решения палестинского вопроса и недавнего примирения с Ираном. Теперь Франция стремится занять место США в роли стратегического партнера Израиля. Франсуа Олланд стал единственным лидером в рамках стран «Шестерки» не поддержавшим переговоры с Ираном. Более того, он публично раскритиковал позицию США относительно палестинского вопроса: «Я друг Израиля и останусь им навсегда. Франция будет поддерживать санкции против Ирана до тех пор, пока точно не убедится, что Иран полностью свернул свою программу по получению ядерного оружия»; — заявил Олланд во время встречи с израильским премьер-министром Беньямином Нетаньяху.
Торжественный прием Олланда, многие наблюдатели расценили как разворот Тель-Авива от разочаровавшего его Вашингтона в сторону Парижа. На совместной пресс-конференции в Иерусалиме премьер Нетаньяху вновь выступил с критикой США, и превознес Олланда за его бескомпромиссную линию: «Ваша поддержка и ваша дружба реальны. Они искренни. Вы были единственным из шести».
Галстян Арег, «time to analyze» — politics, society, and ideas