25 ноября Армения и диаспора — все армянство — отметило 55-й день рождения национального героя, героя Арцаха Аво — Монте МЕЛКОНЯНА (1957-1993). Без сомнения, Монте — одна из самых ярких, самобытных, неординарных личностей нашей истории, борец за историческую справедливость, за права человека, за права своего этноса. Он был поистине звездной личностью, человеком, который оставил комфортную жизнь и многообещающую научную карьеру ради Армении. Предлагаем воспоминания о герое, а также миниатюры о нем из книги Леона Агаджанова “Монте Мелконян (этюды Карабахской войны)”.
-----------------------------------
Алек ЕНИГОМШЯН, соратник и друг Монте Мелконяна
“ОН БЫЛ НЕОБЫЧНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ”
Монте Мелконян — один из самых выдающихся и светлых образов армянской истории, да и вообще нашего времени. Некоторые могут посчитать эту констатацию преувеличением или сентиментальностью, но в сказанном нет ни того, ни другого. Наоборот, что касается моего высказывания об армянской истории, я осознанно выразился сдержанно, сказав всего лишь “один из...” Это не означает, что Монте не совершал ошибок и обладал сверхсознанием, но он был, бесспорно, необычным человеком.
Монте был совершенно безразличен к материальным ценностям, не имел никакой собственности — только самое необходимое. Не потому, что не мог иметь, а потому, что абсолютно не стремился к этому, прежде всего думая о других людях. Таких, как Монте, немного, обычно люди такого типа бывают максимально оторваны от мира сего, от людей, живут отшельниками, с верой в потустороннюю жизнь. Монте же жил в этом мире и для этого мира, любил эту жизнь. Свобода и богатство личности для него состояли в возможности дружеских непринужденных взаимоотношений человека с другими людьми, с обществом, с природой и в этом контексте — в возможности творить.
Вся жизнь Монте начиная с двадцатилетнего возраста прошла в самозабвенной борьбе за справедливость и права человека, в первую очередь за права своего народа и за утверждение исторической справедливости. С точки зрения мировосприятия и философии он был материалистом, в моральном же плане он был идеалистом. Родился Монте 25 ноября 1957 года в центральной части Калифорнии в американской армянской семье, в которой практически отсутствовали национальные мотивы и менталитет. Он не знал ни армянского языка, ни армянской истории. Не то чтобы Мелконяны сознательно удалились от армянства, но жизнь в другой стране, тем более в Америке, сделала свое дело. Монте был американцем в третьем поколении: его бабушке с материнской стороны было три года, когда она со своей семьей переехала из Марзвана Западной Армении во Фрезно, Калифорнию. Детство Монте провел вдали от армянской среды, но в чистой, простой и свободной обстановке, в постоянном контакте с природой. В детстве он с семьей более пятнадцати месяцев путешествовал по Европе, Северной Африке и Ближнему Востоку, посетил сорок одну страну. Это путешествие имело огромное значение для его мировосприятия. Однажды в Испании во время занятий по испанскому языку молодая преподавательница спросила его:
— Откуда ты родом?
— Из Америки.
— А твои предки?
Вопрос испанки впервые пробудил в нем живой интерес к своим корням. Мелконяны побывали также в Марзване, посетили дом его деда, в котором жили чужие люди, и здесь Монте, которому еще не было двенадцати, впервые осознал, что он армянин и что его предки когда-то были вынуждены покинуть свою историческую родину. Возвратившись в США, он начал серьезно интересоваться историей своего народа. В пятнадцать лет Монте как одного из преуспевающих учеников школы отправили в Японию, где он проучился более года, изучая японский язык, японские боевые искусства — каратэ и кэндо, знакомился с культурой Японии и стран данного региона.
Окончив с отличием среднюю школу в Калифорнии, Монте поступил в университет в Беркли и окончил его по специальности “археология и история народов Азии”. Дипломная работа “Урартские мавзолеи” позволила поступить в Оксфордский университет в Англии для продолжения учебы в аспирантуре и докторантуре. К этому времени, в 1978 году, Монте кроме английского знал уже японский, испанский и французский, правда, армянским языком еще не владел. Его ожидала блестящая профессиональная карьера, однако он принял решение посвятить себя борьбе за возвращение прав армянского народа, изучению армянского языка, истории, культуры. Монте намеревался приехать в Советскую Армению, но получил отказ в ОВИРе. В марте 1978 года двадцатилетний молодой человек отправился в Ливан, где была большая армянская община. С этого дня и до конца своей жизни, которая оборвалась в Арцахе 12 июня 1993 года, Монте служил своему народу, всецело посвятив себя борьбе за его права, несмотря на то что ему часто приходилось жить и работать в невероятно тяжелых условиях и терпеть всевозможные лишения.
Мы познакомились в апреле 1978 года в Бейруте. С Монте нас сблизило общее понимание принципов освободительной борьбы, общее стремление создать реальные условия для того, чтобы армяне Западной Армении, разбросанные вследствие геноцида по всему миру, смогли бы когда-нибудь вернуться на землю своих предков. Меня привлекло в нем то, что его слова не расходились с делами, то, что он был нравственно чистым, порядочным человеком, самоотверженно преданным идее.
До 1975 года Турции удавалось сводить на нет вопрос геноцида армян в Османской империи, однако 50-летие памяти жертв геноцида было широко отмечено армянскими общинами и всколыхнуло армян всего мира. Реальность была такова: прошло полвека, за это время не было не только справедливого осуждения, но мир безразлично молчал, словно ничего не было. С 1965 года начали проходить демонстрации, петиции, было издано немало соответствующих книг, опубликовано документов и статей, но все это ни к чему не привело. Мирным путем ничего добиться не удалось, и тогда началась вооруженная борьба; родилась тайная организация АСАЛА — только это принесло свои плоды: в 1987 году Европарламентом впервые был официально признан геноцид армян 1915 года.
В 1978-80 гг., во время гражданской войны в Ливане, Монте участвовал в боях по обороне армянских кварталов Бейрута. В это же время он разработал план организации партизанского движения с целью освобождения западноармянских территорий, захваченных Турцией, налаживал связи. В октябре 1990-го Монте наконец-то удалось приехать в Армению. Он разработал план исследования “Армения и соседние страны”, которое должно было стать базисом для будущей разработки национального вопроса, и в этом направлении работал в Институте востоковедения АН Армении. Одновременно он начал создавать отряд самообороны, чтобы принять участие в освободительной борьбе арцахского народа. Вскоре военное дело захватило его целиком и полностью, и с сентября 1991 года он вложил в него всю свою энергию, силу и волю, военный и организаторский талант, дух национально-освободительной борьбы и высочайшие моральные качества. В самые трудные минуты жизни у него не возникало ни малейшего разочарования в выборе своего пути.
-----------------------------------
Генерал-майор А.И.ТЕР-ТАДЕВОСЯН, командующий Силами самообороны Арцаха в 1991-1992 гг.
“МЫ ПОНИМАЕМ ДРУГ ДРУГА С ПОЛУСЛОВА”
В 1992 году в Мартуни несколько командиров, хоть и неплохих, никак не могли объединиться под общим началом. В связи с этим было принято решение направить туда Монте. В Мартуни он прибыл в феврале 1992 года с группой из шести человек. Он не сразу сумел найти общий язык с мартунинскими командирами, но со временем они притерлись друг к другу. Вскоре группа выросла до пятнадцати человек, в марте их было уже около ста, а через месяц — двести. В 1993 году у него было около тысячи бойцов, обеспеченных обмундированием, стрелковым оружием и боеприпасами. В апреле 1993 года Монте уже надежно обеспечивал оборону и безопасность Мартунинского района и был готов вести наступательные бои. Я не разрешал ему начать широкомасштабное наступление только потому, что готовился к взятию Шуши. Он очень хотел участвовать в этой операции, но я объяснил, что противник будет усиливать все направления для оказания помощи Шуши, и Монте нужен в Мартуни. Правда, я взял у него по его рекомендации несколько небольших отрядов.
Монте говорил на западноармянском, у меня же военный язык, то есть 80% — русский, а 20% — мат. Однажды Зорий Балаян, послушав наш разговор, удивленно спросил: “Как вы понимаете друг друга?!” Мы понимали друг друга с полуслова.
У Монте от природы был талант к военному делу, к военной науке. Он отлично знал любое советское оружие, владел им в совершенстве. Никогда не расставался с автоматом. Умело работал на картах. Организовал штаб и его четкую работу, установил боевые дежурства, дополнительные посты, подвижные и неподвижные наблюдательные пункты, устойчивую связь и радиоперехваты, наладил материальное обеспечение, в том числе из-за рубежа. Монте имел нестандартное мышление, сильный ум и безупречную логику. Четко знал, что ему необходимо для обеспечения боевых действий. Со знанием дела проводил разведку, рекогносцировку, организовывал и осуществлял инженерное обеспечение, тактическую маскировку. Очень грамотно управлял огнем артиллерии, знал особенности снарядов. Старался не уничтожать боевую технику противника, а заманивал ее в хитроумные ловушки; таким образом в Мартуни появились БМП, БТРы, танки и другая техника, а также артиллерия. В бою Монте всегда действовал уверенно, творчески, сообразуясь с конкретной обстановкой. Никогда не давал пустых обещаний. Я мог твердо опереться на него.
-----------------------------------
Генерал-полковник С.Н.ОГАНЯН
СИМВОЛ ЧЕСТНОСТИ
С Монте я познакомился в феврале 1993 года в Степанакерте, в кабинете Сержа Саргсяна. В то время я был начальником штаба Сил самообороны. На первый взгляд он показался мне обычным командиром фидаинского отряда; оставил впечатление скромного, спокойного, порядочного человека. С Монте мы не были особенно близки, но взаимоотношения у нас с первого же дня сложились простые и искренние. Только позже я понял, какие у него были достоинства, способности и заслуги. Особо хочу отметить его честность. Монте можно назвать армянским символом честности. Он был очень принципиальным, иногда даже чрезмерно. Сначала мартунинцы приняли его с трудом, как человека извне, но Монте сумел завладеть их сердцами. Имел организаторские способности, умел повести за собой, объединить народ и бойцов, заботился о людях даже в самое сложное время. Был очень строг к себе и к подчиненным, сам не допускал нарушений и требовал того же от других; умел оценить и с максимальной пользой использовать их способности. Всегда подавал личный пример. В бою был впереди, на первой линии, лично командовал силами оборонительного района, часто принимая оптимальное решение непосредственно в ходе боя. Как военный был мастером тактики. Владел любым видом оружия. Кроме того, он практически руководил Мартунинским районом.
-----------------------------------
Мартирос ЖАМКОЧЯН, помощник министра обороны РА в 1993-97 гг., боевой друг Аво
“НА НЕГО МОЖНО БЫЛО ПОЛОЖИТЬСЯ”
Моя первая встреча с Монте состоялась 24 апреля 1978 года в Бурдж-амуде (район Бейрута с многочисленным армянским населением). В этот день многие наши соотечественники выступали с открытой трибуны, говорили о геноциде 1915 года. Конечно же, мы мечтали освободить землю наших предков, но тогда даже думать не могли, что Армения когда-нибудь станет свободной и независимой страной. Мы в то время как могли боролись за международное признание геноцида армян, за то, чтобы не потерять память о наших предках. Монте тогда еще не знал армянского, он говорил на английском, но в нем был необычной силы патриотизм и огромная любовь ко всему армянскому. За очень короткое время он выучился прилично говорить, писать и читать по-армянски. Вообще он удивительно быстро понимал суть дела, схватывал, запоминал. Имел прекрасную память. Был очень целеустремленным и, если за что-то брался, обязательно добивался своего.
Помню, как он звонко, беззаботно, по-детски смеялся, безудержно громко. Иногда на посту как рассмеется — я говорю: “Тише, турки услышат, узнают твой смех...”
Монте был скромнейшим человеком, скромным во всем. Вел аскетический образ жизни, был далек от роскоши. Меня поражала его человечность, способность соучаствовать и сопереживать. Помню, как в Кельбаджаре он плакал вместе с братом погибшего танкиста... Очень тяжело переносил каждую нашу потерю — от рядового ополченца и солдата до командира, потерю техники и даже одного патрона — он подбирал с земли каждый патрон. Мог три дня не спать, переживая гибель своего бойца.
Монте обладал особой душевной чистотой, непосредственностью, в каких-то ситуациях бывал упрямым, строптивым и настойчивым, и чтобы переубедить его, нужны были очень серьезные обоснования. Монте умел признать и исправить свои ошибки, тщательно анализировал каждую боевую операцию. На этого человека можно было положиться. Он сумел внушить бойцам огромную веру в свои силы, веру в нашу победу, в то, что никто, кроме нас самих, не решит проблему Нагорного Карабаха.
-----------------------------------
Генерал-полковник Г.А.ДАЛИБАЛТАЯН, советник президента РА, главный военный инспектор президента РА в 1993-2007 гг.
“БОЙЦЫ ЕГО ЛЮБИЛИ, ОН БЫЛ ИХ КУМИРОМ”
...Его любимой тактикой было — не лезть на противника в лоб, а применять обходящие маневры с целью охвата с флангов и захода в тыл противника, это в наступлении, а в обороне — позиционная оборона по принципу “ни шагу назад”, когда недопустимо оставление рубежей, районов местности. В Мартуни Монте быстро создал команду, объединил ее в один кулак, за короткое время создал надежную оборону, умело руководил боевыми действиями и сумел не только отразить наступление превосходящих сил противника, нанеся ему максимальные потери, но и освободить почти всю оккупированную азербайджанцами землю. Монте сражался не только в Мартуни, но и в Шаумяне, Мардакерте. Более близко я познакомился с Монте, когда мы готовились к проведению кельбаджарской операции. Группа Монте была центральной, основной, она находилась на направлении главного удара, ей была поставлена сложная задача, и Монте, как всегда, успешно справился с этой задачей. Впоследствии он отважно сражался на агдамском направлении по освобождению населенных пунктов южнее этого города.
-----------------------------------
Архиепископ Паргев Мартиросян, предводитель Арцахской епархии ААЦ
“МОНТЕ БЫЛ ОЧЕНЬ ВЕРУЮЩИМ ЧЕЛОВЕКОМ”
Впервые мы встретились с Монте в Шаумяне. Я, Тер Григор Маркосян и Шаген Мегрян стояли возле церкви Сурб Аствацацин, наблюдая за реставрационными работами внутренней отделки храма. В это время к нам подошел Монте, он прибыл со своим отрядом защищать Шаумян. Шаген Мегрян познакомил нас. Монте представился как Аво. Я сердечно поблагодарил его за то, что приехал к нам в Карабах, и пожелал ему доброй службы.
Впоследствии Монте часто приглашал меня в Мартуни провести литургию, покрестить, обвенчать. Иногда я отправлял туда священника Тер Григора. Мы часто встречались с Монте в Степанакерте, в Шуши, в Мартуни, времени было мало, но мы всегда старались пообщаться, побеседовать, хотя бы урывками. Говорили об истории армянского народа, о нашем будущем. Монте был беспредельным патриотом, самозабвенно любил свой народ, болезненно переживал за него и готов был сделать все, что было в его силах, чтобы оказать положительное воздействие на его судьбу и как бы выправить нашу трагическую историю. Монте был очень верующим человеком. Он стремился поднять моральный дух и веру народа и обязательно приобщить его к христианству, к церкви.
-----------------------------------
Овсеп АКОПЯН, боевой друг Монте Мелконяна
“АРЦАХ НЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ МОЕЙ ПОСЛЕДНЕЙ БИТВОЙ”
Впервые мы встретились в его тесной комнатке общежития возле кинотеатра “Наири”. Он говорил о моих мечтах, которые долгие годы носил в сердце и которые в его устах на западноармянском наречии звучали еще более явственно, становились реальными и осязаемыми; Монте превратил их в цель, в план, в действие. Во время этой встречи было решено создать отряд самообороны. Сказать, что Монте пленил меня своей честностью, прямотой, непосредственностью, искренностью — значит ничего не сказать. Он был точно стрела, выпущенная в цель из тугого лука. Внешне Монте казался спокойным, но внутри был как вулкан, и этот вулкан начинал немедленно извергаться, если что-либо препятствовало его заветной цели. Весь окружающий мир служил для него средством достижения этой цели, которую он считал смыслом всей своей жизни. Что творилось в тылу, какие политические игры шли за кулисами и как реагирует на карабахскую борьбу за самоопределение международная общественность — ему было неинтересно. “У нас мало времени, мы и так потеряли его в прошлом”, — говорил он, а своего отца упрекал: “Вы должны были начать эту борьбу лет пятьдесят назад”. Он шел вперед, перед ним был злейший враг, который стремился беспощадно растоптать и уничтожить его народ, захватить армянскую землю, и Монте был уверен, что лучшим аргументом в нашей справедливой борьбе будет победа. Как говорится, наше дело правое, мы победим. А дальше видно будет. “Арцах не должен быть моей последней битвой”, — говорил он. Монте мог сутками не есть, не пить, не спать, забыть об элементарных человеческих потребностях, мог работать беспрерывно, самозабвенно, словно чувствуя, что его жизнь будет короткой, и торопился успеть сделать все зависящее от него, все, что может, и все, что он взвалил на себя. Монте был любимым героем уже при жизни. Конечно, не всем нравились его честность и неподкупность, но пропасть, вдруг появившуюся после его гибели, почувствовали все, и оплакивали его даже недоброжелатели. Он не принадлежал только самому себе, он принадлежал всем и каждому из нас. Он жил для своего народа.
-----------------------------------
Из книги Леона Агаджанова “Монте Мелконян (этюды Карабахской войны)”
Мартуни
В начале войны в Мартунинском районе из тяжелого вооружения была только одна 45-миллиметровая пушка времен Первой мировой войны, у которой после каждого выстрела выскакивала затворная рама. Район оказался в очень тяжелой ситуации. Монте заявил:
— Ни пяди не отдадим! Мы еще будем брать Агдам, Физули, Кельбаджар... Хватит быть в роли жертв.
Ополченцы считали его ненормальным:
— Да кто ты такой?! Как будем брать?! У нас нет оружия, нет ни одного танка!
— В Бейруте, защищая армянские кварталы, мы останавливали танки обычным ломом, вставляя его между гусеницами, — ответил Монте.
Многие мартунинские бойцы просили Монте дать им возможность вывезти свои семьи в безопасное место, однако он отказал и специально для этого установил посты:
— Бойцы ни за что не отступят и выполнят свой долг, помня, что за ними их семьи; если же семьи уедут, они не будут стоять насмерть за эту землю.
Со временем ситуация на фронте изменилась, бойцы захватили первую БМП, а через несколько месяцев у них было столько трофейных танков, что они передавали их в другие районы. Танки были с азерскими надписями на броне, но Монте приказал не стирать их. Танки беспрепятственно разъезжали по территории противника, несколько раз проведя дерзкие операции, а чтобы не подбили свои же, к антеннам танков привязали белые платочки и оповестили об этом всех наших бойцов.
Я — солдат
Командир мартунинского оборонительного района никогда не носил погонов. Однажды бойцы спросили его:
— Какое у тебя звание, Монте?
— У меня нет звания. Я — солдат.
Штраф
Каждый вечер в 20:00 Монте проводил оперативное совещание с командирами подразделений Мартунинского оборонительного района — заслушивал подчиненных, ставил задачу, готовил приказы. Он не любил, когда кто-либо опаздывал, и в приказном порядке назначал штраф: десять минут опоздания — десять процентов зарплаты и т.д.
Однажды Монте поехал по служебным делам в Степанакерт и вернулся в 20:45. Командиры терпеливо ждали его. Войдя в штаб, Монте виновато объявил:
— Начнем с приказа: “За опоздание на 45 минут удержать с командира Мартунинского укрепрайона 50% зарплаты”.
Бойцы рассмеялись:
— Строгое наказание, особенно если учесть, что ты не получаешь зарплаты.
Немного еды
После тяжелого боя привезли ужин. Продуктов в тот день было мало, и Монте заметил это. Бойцы, зная, что он ничего не ел, пригласили его поесть, но Монте ответил, что не голоден, и направился в сторону постов. Через полчаса, вернувшись и убедившись, что все уже поели, он посмотрел, не осталось ли чего в консервных банках, нашел немного еды и запросто, точно родитель за своими детьми, доел оставшуюся пищу. Бойцы, увидев это, были потрясены и вспоминают сей эпизод со слезами на глазах.
Весь танк испортил
Монте корректировал по рации стрельбу из “Града”. Вдруг он сокрушенно запричитал:
— Валера, что ты натворил, что ты натворил?!
По тону артиллерист понял: случилась непоправимая беда.
— Что?! — испуганно спросил он.
— Попал прямо в азербайджанский танк, снес башню. Весь танк испортил! Я думал, мы сумеем захватить его в целости и сохранности.
Гаубица
Азерская гаубица била прямой наводкой по Мартуни. Бойцы решили уничтожить огневую точку — подкрасться к ней поближе и бросить гранату.
Монте пронюхал об этом:
— Что вы надумали? С ума сошли — такое оружие испортить?!
— Так ведь она азерская, — удивленно возразили бойцы.
— Сегодня азерская, завтра будет наша, — ответил Монте.
Наутро грозная гаубица стояла возле штаба, а Монте по-хозяйски ходил вокруг и платочком любовно вытирал с нее пыль. До сих пор осталось загадкой, как он сумел захватить и, главное, притащить такую громадину.
В тот же день двое бойцов поспорили на бутылку водки: пробьет ли автомат Калашникова щит гаубицы с двадцати метров...
Монте, услышав выстрел, словно почувствовал, что произошла беда, и, выпрыгнув из окна, в страшном волнении помчался к гаубице. Щит был пробит, кроме того, пуля повредила оптическую систему. Монте побледнел и застонал, словно потерял родного, очень близкого человека.
— Кто стрелял?! — тяжело выдохнул он.
— Я! — заносчиво ответил “стрелок”.
— Как тебя звать?
— Завен.
— Ты не Завен, ты Осел! Что ты натворил?! Сдай автомат!
— Ты мне не давал его.
— А кто давал?! Пусть и он немедленно сдаст свое оружие!
Мальчик и “Фагот”
Мачкалашен. Монте объяснял бойцу, как стрелять из противотанковой установки “Фагот”. Какой-то местный любопытный мальчишка лет двенадцати стоял рядом и внимательно слушал. Вскоре противник начал наступление. Во время боя боец, за которым была закреплена установка, убежал, бросив оружие, а мальчик, откуда-то появившийся на поле боя, подбил из “Фагота” вражеский танк.
Грозное оружие
Ополченцы отбили у азеров зенитную установку “Шилку”, но, увы, не умели ею пользоваться, а Монте сказать об этом постеснялись. Вскоре мамеды пошли в атаку. Патроны у бойцов были на исходе, а “Шилка” бездействовала из-за досадной военной малограмотности. Побежали за Монте, он разъяснил, как пользоваться установкой, а карабахцы мгновенно схватывали все, что касалось оружия. Вскоре противник обратился в бегство.
Огнемет
Бойцы захватили у противника огнемет. Что это такое — они не знали. Самвел Овсепян, по прозвищу Адмирал, “догадался”, что это химическое оружие, и приказал добыть в штабе гражданской обороны противогазы. Тут подъехал Монте и, увидев отряд в противогазах, удивился:
— Что это вы тут делаете?!
— Начинаем химическую атаку.
— Это огнемет, господа, — озадачил всех Монте, — сейчас покажу, как им пользоваться. Снимите, пожалуйста, противогазы.
“Магеллан”
Перед шушинской операцией Монте получил вместе с боеприпасами навигационный прибор “Магеллан”. Виктор Сагателян объяснил ему, как пользоваться прибором. Монте внимательно, как прилежный ученик, выслушал, поблагодарил, отошел в сторону, и вдруг Виктор краем глаза заметил, что он четко, профессионально использует сложные функции прибора, о котором не было и речи...
.
.
"Новое время"