Иранские армяне в ходе парламентских выборов сохранили нейтралитет, не испортив отношений ни с президентом, ни с его оппонентами.
Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад проиграл состоявшийся в минувшую пятницу первый тур парламентских выборов. Хотя в следующий четверг еще предстоит второй тур, уже сейчас ясно, что в меджлисе следующей каденции опора у него будет крайне слабая.
Но оппонентов действующего президента, рассчитывающих как минимум на 75 процентов парламентских мандатов, трудно назвать оппозиционерами. Все они контролируются духовным лидером Ирана аятоллой Али Хаменеи, который является фактическим главой государства. Нас в этом противостоянии интересует прежде всего один вопрос: как скажется новый политический расклад на перспективе войны Запада против Ирана?
За 290 депутатских мест боролось аж 3444 кандидата. Судьба 190 мандатов определилась уже в первом туре. Перспективы остальных ста, которые будут оспариваться 15 марта, уже вырисовываются и дают основания для прогнозов. В отличие от президентских выборов 2009 года, когда оппозиция чуть было не осуществила “зеленую революцию”, на этот раз исход голосования оказался более чем предсказуемым. Все дело в том, что реальная оппозиция в выборах не участвовала. Лагерь реформаторов по сути полностью обезглавлен. Два экс-кандидата в президенты — Мехди Каруби и Мир-Хосейн Мусави находятся под домашним арестом. В тюрьме сидят видные деятели прежней либеральной администрации, среди которых бывший заместитель главы полиции, бывший заместитель министра иностранных дел, бывший председатель парламентской комиссии по обороне, бывший вице-спикер меджлиса. Те немногочисленные лидеры реформаторов, которые на свободе, от участия в выборах решили воздержаться. Экс-президент Мохаммад Хатами еще в декабре призвал своих сторонников бойкотировать выборы. Реформистское крыло, которое в действующем восьмом по счету парламенте имеет около 50 мандатов, в меджлисе девятого созыва не будет представлено вовсе. Надежда реформаторов на низкие показатели явки не оправдались. Голосовало не меньше 64 процентов избирателей, что лишает оппозиционеров возможности обвинять правящий режим в нелегитимности.
Таким образом, противостояние в ходе выборов было не между реформаторами и консерваторами, а между разными крыльями консервативного фланга, а если быть точнее — между сторонниками президента и командой духовного лидера аятоллы Хаменеи. Скрытый конфликт внутри правящей элиты наметился еще в позапрошлом году, когда грянули масштабные кадровые перестановки. Парламентские выборы стали репетицией президентских, которые состоятся в следующем году. Махмуд Ахмадинежад не имеет права баллотироваться, так как уже правил два срока. Но он был бы не прочь самостоятельно выбрать себе преемника и помочь ему занять свое кресло. Но так как контролировать он сможет не больше 20 процентов депутатских мест, перспективы его дальнейшей политической карьеры представляются весьма сомнительными. Судя по всему, радикально настроенные клерикалы повесят на него всю ответственность за обостряющиеся в стране экономические и социальные проблемы. (По официальным данным, безработица в Иране достигает 12%, а инфляция составляет 21%.)
Идеологические предпочтения армянской общины Ирана минувшие выборы не выявили. И слава Богу. К счастью, иранская Конституция позволяет общине сохранять нейтралитет и не вмешиваться во внутриполитические противостояния. Дело в том, что в Иране за религиозными меньшинствами закреплены квоты, и депутатов они выбирают из своих же соотечественников. По закону, по одному мандату полагается общине евреев, ассирийцев и зороастрийцев. Армянам предоставлено право иметь в меджлисе двух депутатов. Замечу, что эта пропорция была определена еще тогда, когда армян в Иране было 200 тысяч. Хотя сейчас их намного меньше, власти квоту не сокращают, проявляя таким образом свое особое отношение к представителям армянской общины, внесшим значительный вклад в развитие страны. Специфика избирательного законодательства позволяет нашим иранским соотечественникам избегать прямого участия в предвыборных баталиях, что делает их более или менее защищенными. Община разделена на два округа: северный и южный. Списки избирателей северного округа, включающего в себя Тегеран, насчитывают примерно 12 тысяч человек. На юге армян гораздо меньше. Там всего три тысячи избирателей. Оба полагающихся армянской общине мандата достались представителям партии Дашнакцутюн, влияние которой в Иране было сильным всегда. В парламенте девятого созыва интересы армянской общины будут отстаивать доктор исторических наук тегеранец Карен Ханларян, набравший почти 90 процентов голосов, и предприниматель Роберт Бегларян, для которого это будет уже третья каденция. Оба новоизбранных депутата тесно связаны с Ереваном.
Таким образом, армянам не пришлось становиться на одну из сторон противостояния, увенчавшегося победой аятоллы. Такой исход голосования интересам общины не угрожает, но и особого оптимизма не вселяет. Можно не сомневаться в том, что многие наши иранские соотечественники предпочли бы видеть победителями реформаторов, стремящихся к ослаблению роли исламской идеологии и обещающих либеральные перемены. Но так как реформаторы в выборах не участвовали, для большинства армян главным критерием оценки той или иной политической силы стала способность снизить угрозу войны. С сожалением приходится констатировать, что поражение сторонников президента вовсе не означает, что проводимый тегеранской администрацией жесткий внешнеполитический курс, чреватый войной, может быть пересмотрен. Команда духовного лидера является не менее, а то и более радикальной в вопросе ядерной программы. С укреплением позиций аятоллы Хаменеи трудно связывать надежды на ослабление конфронтации с Западом. Успех на выборах его сторонников не только не сбавил накал страстей, но, быть может, даже ускорил давно уже кажущийся неизбежным удар американцев и израильтян по Ирану. В прессу уже просочились сведения о том, что в ходе состоявшегося в минувшие выходные очередного раунда американо-израильских военно-политических консультаций речь шла о конкретных сроках нанесения удара. Впрочем, не исключено, что утечка эта была организована осознанно и преследовала цель оказать воздействие на голосование второго тура. Ведь незначительные надежды на возможность перемен все-таки еще остаются. Впереди президентские выборы, в результате которых может наметиться некоторая корректировка курса. Среди возможных кандидатов на пост президента есть политики, диалог с которыми способен вывести ситуацию из тупика.
Аятолла Али Хаменеи еще не определился в вопросе своего кандидата на пост президента. В стане его сторонников есть как минимум шесть серьезных политиков, имеющих основания для президентских амбиций. Среди них спикер нынешнего парламента Али Лариджани, у которого есть богатый опыт диалога с Западом. На фоне остальных возможных претендентов он выглядит наиболее гибким в плане способности к компромиссам. В списке потенциальных кандидатов на пост президента упоминаются также мэр Тегерана Мохаммад Бакер Калибаф, экс-глава МВД Садек Махсули, бывший командующий Корпусом стражей исламской революции Мохсен Резаи, бывшие министры иностранных дел Манучехр Моттаки и Али Акбар Велаяти. Для Армении все упомянутые кандидаты ничем принципиально не отличаются. Кто бы ни стал будущим президентом Ирана, нашу страну он будет считать добрым соседом и партнером. Но для нас важно прежде всего, чтобы будущий правитель Ирана был способен смягчить конфронтацию с Соединенными Штатами и Израилем и отвести угрозу войны. Если, конечно, она не начнется еще до президентских выборов.
Артем Ерканян, "Новое время"