За несколько дней до объявления наступления, ни жажды победы, ни запроса на объединяющее нацию воодушевление, ни, тем более, поводов к нему в Азербайджане не наблюдалось. Карабах оставался тем же, чем он был все минувшие годы, – ушедшим на периферию памяти фоном. О Карабахе вспоминали, только если о нем кто-то спрашивал, да и скепсис по поводу его возможного возвращения уже не считался чем-то постыдным. Об этом говорится в репортаже журналиста Вадима Дубнова, опубликованном на сайте «Эхо Кавказа».
По его словам, оставалась только ненависть к врагу, который уже многие годы невидима и абстрактна. Но и эта ненависть, как полагают многие азербайджанские наблюдатели, скорее, иррациональна и управляема. Если власть сочтет нужным сменить тональность, то и гражданин обнаружит, что и враг не так уж и заклят.
«Азербайджан – уже очень давно не воюющая страна, и, казалось бы, он отвык от самой мысли о том, что может ею быть. Четыре бурных дня тоже, вероятно, станут скоро историей, и Азербайджану придется снова быть “Страной Огней” – как он уже давно, до нынешнего обострения конфликта и без него, привык позиционировать себя в мире», - подчеркнул журналист.
В Баку, где в прошлом году состоялись первые в истории Европейские игры, летом 2016 года состоятся гонки «Formula-1». Как отметил Дубнов, по мнению азербайджанского экономиста, одного из лидеров движения «РеАл» («Республиканская альтернатива») Натика Джафарли, зарабатывать на «Formula-1» государство не собирается. «Здесь все не так, деньги зарабатывает фирма-организатор, а для государства смысл только в рекламе, поскольку ее показывают всему миру», – процитировал он Джафарли.
Но и здесь есть нюанс. Джафарли уверен, что болельщики, читающие про «Страну Огней», едва ли понимают, что речь идет не о какой-то частной фирме под названием «Азербайджан», а о государстве, которое еще никому не приходило в голову так рекламировать. «Это все – имиджевые проекты, деньги были неважны, особенно когда нефть стоила 150 долларов», – полагает Джафарли.
Эксперт сравнивает Азербайджан с африканской страной – Габон. «Если хотите понять Азербайджан, прочитайте очерк “Нефтяное похмелье Габона”. Он про Азербайджан, просто масштабы разные. Самые дорогие виллы в 80-е годы были там – по 10-20 миллионов долларов. По потреблению шампанского на душу населения Габон несколько лет подряд занимал первое место в мире. У них другая проблема – вместо миллиона баррелей в день они стали добывать 70-80 тысяч. Сейчас Габон живет за счет программ помощи ООН. Вот примерно так, чуть хуже, чуть лучше, может быть и у нас, если не начать реформ», – сказал Джафарли.
Разница не принципиальна, кончилась ли нефть или перестала быть золотой. Джафарли отметил, что в Азербайджане кризис несбывшихся грез стал следствием двукратной девальвации маната – по 34 и 48 процентов. «Объем невозврата кредитов увеличился в два раза – два миллиарда долларов. Рынки недвижимости и автомобилей падают. В январе в 27 раз меньше привезли автомобилей из Грузии в Азербайджан. Это уже не кризис. Это – депрессия», - подчеркнул он, добавив, что, принимая решение о девальвации национальной валюты, власти не думали о катастрофических последствиях, которые вскоре имелись.
Как пишет журналист, при сотнях долларов за баррель про путающегося в таблице умножения азербайджанского министра можно было рассказывать анекдоты, однако сегодня – в условиях кризиса, от качества принимаемых государственных решений уже не просто не до смеха. Уже очевидно, насколько иного не дано, и все равно только и остается улыбаться историям про то, как власть вдруг предписывает продавать алкоголь только за кредитные карточки, а потом так же врасплох отменяет собственное решение, потому что ужасаться собственным решениям – теперь тоже стиль.
Система запрограммирована не на хорошие решения, а на успешные – для какого-то конкретного лоббиста. На этом держится модель распределения благ по всему общественно-политическому пространству, и то, что в тучные годы – гарантии стабильности, в кризис – сигнал для паники, отметил журналист. Политолог Арастун Оруджлу вписывает этот сигнал в понятные координаты. Так, по его словам, страной правит один клан, безо всякой легитимности, поскольку все фальсифицируется. И за всем этим стоит военная структура, которая тоже возглавляется этим же кланом.
Отмечается, что когда-то Азербайджан считался одним из образцов постсоветского кланового устройства. Был клан нахичеванский, был клан, который назывался карабахским, и были выходцы из Армении. Во времена правления бакинца Аяза Муталибова стали говорить о бакинском клане, но недолго и без особой выразительности.
Как пишет журналист, сейчас на смену седовласых людей партхозактива появились дети олигархов – гарвардские мальчики и девочки, которых также «пристраивают» в высшие эшелоны власти. Однако, по словам эксперта Джафарли, омоложение кланов модель не меняет.
Напротив, молодые и образованные, рафинированные и гарвардские бьются за счастье жестко даже по сравнению с отцами, которых в склонности к сантиментам тоже никто не подозревал. «Молодой интеллигентный выпускник МГИМО оказался хуже старого энкавэдэшника» – заметил эксперт, имея ввиду Ильхама Алиева, сменившего на посту президента отца Гейдара Алиева.
Но, как полагают многие, при этом все больше тех, кто устает даже без кризиса и, кто с удовольствием бы легализовал нажитое, согласившись на модернизацию. Другой эксперт Хикмет Гаджизаде отметил, что в стране фактически не осталось оппозиции. Правительство вполне устраивает деградация, однако в то же время власти нервничают и показывают силу, сажая по сфабрикованным обвинениям в тюрьму всех критиков, оппозиционеров, независимых журналистов, правозащитников.
Одна жительница Бинагандинского поселка на окраине Баку, которая попросила не фотографировать ее и даже не назвала своего имени, в беседе с журналистом рассказала, что в этом поселке, где нельзя копать землю, пропитанную нефтью, поскольку «власти будто боятся, что кто-то забьет неподконтрольный им фонтан», жить просто опасно, как и в других пристоличных поселках. По ее словам, люди там живут из-за отсутствия альтернативы, так как в таких поселках приобрести жилье намного дешевле. Однако Госнефтекомпания страны в любой день может прийти и разрушить здания, как часто она это и делает.
Журналист подчеркнул, что нефтяные поля иссякают, в связи с чем муниципалитет продает земельные участки желающим построить жилье. Однако, этих домов нет на карте. По его словам, вывернутая наизнанку такая нормальность – гарантия того, чтобы в стране не произошли события аналогичные «Майдановским» в Киеве.
«Но власть нервничает, потому что ей ведь и в самом деле, как никому другому, все это может напомнить Сирию. А запас прочности измеряется в миллиардах накопленного нефтяного фонда, которых становится меньше», – отметил Дубнов.
По словам Натика Джафарли, реальный денежный ресурс Нефтяного фонда, неконвертированный в ценные бумаги или недвижимость – 18 миллиардов долларов. Но удивительным образом ровно столько же должен вложить Азербайджан в газовые и газотранспортные проекты, с которыми связывает свое будущее – «Шахдениз» и «Южный газовый коридор». Многие эксперты полагают, что при нынешних видах на динамику нефтяных цен у власти есть всего полтора года.
«Но есть и еще одна хорошая новость для власти: в таких моделях она счастливо освобождена от необходимости делать жизнь прекрасной или хотя бы сколь-нибудь сносной для всех. На достаточном количестве вверенных граждан она может сэкономить. Баку светится огнями, как Дубай. Набережная, символ города тех времен, когда все было на благо человека, тоже будто перенеслась сюда из восточной сказки. Все это сияние даже самого депрессивного обывателя должно убедить в том, что все не может быть так плохо, как ему кажется за версткой семейного бюджета», – полагает журналист, отмечая, что это у системы получается.
Но вдруг, по словам Дубнова, что-то где-то рвется и происходит взрыв. Три года назад в городке Исмаилы детонатором послужило простое ДТП с участием местного чиновника. Народ пошел громить принадлежащие местной элите отели и виллы. А местная элита – продолжение элитной вертикали. И, как обычно, для разгона демонстрантов пошли в ход спецназ, резиновые пули.
Азербайджан, как говорит Джафарли, единственная страна на свете, которая ведет переговоры о вступлении в какой-нибудь союз с единственной целью – не вступить в него. Но, как отмечается, эта форма равновесия была нарушена, причем задолго до падения цен на нефть. Присоединения Крыма к России и конфликте в Донецке Азербайджан воспринял с присущей ему двойственностью.
Далее, по словам Дубнова, уверенность в том, что война в НКР проиграна не армянской стороне, а, по сути, России «из патриотического тезиса превратилась в политологическую установку, исходя из которой все может повториться и теперь», а Россия «непременно воспользуется возможностью наказать Азербайджан».
Как он отметил, о своих планах начать новую войну официальный Баку заявлял едва ли не раз в месяц. В то же время, политолог Оруджлу выразил сомнение относительно того, что НКР когда-нибудь будет в составе Азербайджана, как это постоянно заявляют азербайджанские власти.
«И, казалось бы, линия начинает логично вырисовываться, и тут – Карабах, который не вписывается ни в эту, ни какую-нибудь другую, даже ей полностью противоречащую логику. Возможно, впрочем, тактика “беспокоящего огня” была провозглашена не столько для карабахцев, сколько для своих граждан, которые, оказывается, ждут победы. И для мира, который должен оценить серьезность намерений Азербайджана: он, как и прежде, предан идее дуализма и одновременности игры на двух регистрах», – полагает Дубнов.
Резюмируя журналист подчеркивает, что в данный период Баку желает выиграть время, которое в условиях кризиса является сверхценным бонусом, а политзаключенных и кандидатов в них хватит еще не на один раунд большой торговли.
Panorama.am