Сценарий своей жизни он написал сам.
– Поэтому, наверное, меня можно считать счастливым, – говорит Армен Борисович. – Наверное... Мудрый, как столетний старец, одновременно слишком добрый и невероятно жесткий. Любит пошутить. Но даже когда хохочет, в глазах – грусть. Или боль?
Но лучше об этом не спрашивать. Актер и художественный руководитель собственного театра уходит в себя и начинает приводить в порядок многочисленные документы на столе. В «охранную зону» своего сердца он не пустит никого.
Клоун
– Я клоун, могу любого за нос схватить, рассмешить, – говорит Армен Борисович. – А быть серьезным, да еще начальника из себя строить – мне не нравится. Может, нескромно скажу, но мне кажется, что я действительно рожден быть клоуном.
Может быть, Джигарханян и родился, чтобы быть клоуном, но судьба приготовила ему другую роль. Точнее – более трехсот ролей в советских и российских фильмах. Армен Борисович может сколько угодно скромничать. Но в мире он действительно один такой. Его занесли в Книгу рекордов Гиннесса как самого «снимающегося» актера. Валентин Гафт по этому поводу написал эпиграмму: «Гораздо меньше на Земле армян, чем фильмов, где сыграл Джигарханян». А театральные роли вообще никто не считал. Но что это за роли! Масштабные, «культовые» личности. А потом он и сам стал режиссером Московского драматического театра под руководством Армена Джигарханяна.
Мама
– Ловлю себя на мысли: мне не хватает общения с моей мамой, – признается Армен Борисович.
Джигарханяна воспитывал отчим. «Мудрый и добрый человек», – говорит о нем актер. С мамой Еленой Васильевной у сына были непростые отношения.
– Но настоящие отношения и не бывают простыми, – говорит Армен Борисович. – Я много времени проводил с мамой, вырос у нее на работе. Она трудилась в Совете министров Армении. Я приходил к ней в кабинет, делал там уроки. В кабинет заходили разные важные люди. Вот пришел какой-то дядька, чем-то он привлек меня – независимой манерой держаться, может быть. Я уже тогда наблюдал, копил впечатления, потом мои наблюдения пригодились. Я же, как акын Джамбул Джабаев, что вижу, о том и пою…
Мама часто водила маленького Армена в театр. Возможно, поэтому о нем часто пишут: «Стать артистом он мечтал с детства».
– А на самом деле, когда вдруг захотелось стать актером?
– Не знаю. Ты меня спрашиваешь об этом сейчас, когда я уже понимаю, какая это чудовищная профессия – актер! – горячится Армен Борисович. – Есть такое понятие: заразиться этим, заболеть. Актеры плачут, мы им сопереживаем… В этом есть какая-то магия!
Москва
После школы он поехал в Москву – поступать в знаменитый ГИТИС.
– В Москве мне очень понравилось метро, – вспоминает Армен Борисович. – А еще булочки – они назывались «калорийные» – очень вкусные! И мороженое…
А вот приемной комиссии не понравился юноша из Еревана. Смутил ярко выраженный акцент.
Вернувшись домой, Джигарханян устроился на киностудию «Арменфильм» помощником кинооператора. А на следующий год легко поступил в Ереванский театрально-художественный институт. И еще студентом стал играть в Ереванском русском драматическом театре, а чуть позже – сниматься в кино.
Заметить его талант помог «Арменфильм»: в дебютном фильме режиссера Фрунзе Довлатяна «Здравствуй, это я!» он сыграл молодого ученого – талантливого физика. Картина имела большой успех – через год ее отправили представлять советское кино в Каннах, а через два года Анатолий Эфрос пригласил молодого актера в Москву, в театр имени Ленинского комсомола.
– Я впервые вышел на московскую сцену в спектакле «Страх и отчаяние в Третьей империи» Брехта, его поставил Лев Дуров, – вспоминает Армен Борисович. – Зрители принимали меня хорошо. После премьеры был банкет, коллеги подходили и хлопали меня по плечу: «Молодец!». Наверное, это был успех…
Письма
Рекордсменом в кино Джагарханян стал как бы случайно.
– Меня приглашали – я снимался, это моя профессия, – говорит Армен Борисович.
Но до сих пор, по выражению самого Джигарханяна, он иногда попадает впросак с выбором роли. Иногда целые фильмы «вытягивают» лишь благодаря его мастерству.
– Когда меня позвали на роль, договор заключили – я обязан выкрутиться, чтобы хотя бы мои соседи картину посмотрели и что-то почувствовали, – говорит актер. – Мне до сих пор зрители пишут письма. Они ведь тоже хотят принимать участие в истории. Иногда пишут: «У меня такая же ситуация, как в фильме у вашего героя». А самое распространенное: «Как вы похожи на моего дедушку». Это меня трогает. Дело же не во внешности – нам важно, чтобы было куда уткнуться. И зритель видит в актерах родных людей... Помню, после выхода фильма «Журавушка» с замечательной актрисой Людмилой Чурсиной мы, актеры, приехали на встречу со зрителями в какой-то город – уже не помню, в какой. Люди ей руки целовали!
Место встречи
Армена Борисовича зрители на творческих встречах чаще всего спрашивают о двух работах – в фильмах «Место встречи изменить нельзя» и «Здравствуйте, я ваша тетя!».
– Сниматься у Говорухина в фильме «Место встречи изменить нельзя» было интересно – там хорошая драматургия, режиссер, актеры и неведомый мне криминальный мир. Как живет Горбатый, почему с ним рядом две любовницы?.. Но что значит моя профессия – проклятая и прекрасная: когда мне гримеры надели парик – отравили жизнь! Такие нюансы почему-то особенно запоминаются…
В фильме «Здравствуйте, я ваша тетя!» Джигарханян сыграл судью Кригса – он, как и полковник Чесней в исполнении Михаила Козакова, надеется жениться на богатой вдове – тетушке Розе Д’Альвадорез, которую блестяще сыграл Александр Калягин.
– Не могу сказать, что наша троица подружилась на съемках – мы просто встретились в этом фильме и после сохранили хорошие отношения, я до сих пор люблю Калягина, – говорит Армен Джигарханян. – Я никогда не забуду, как мы дурачились в сцене, когда нужно было тортом швыряться. Взрослые люди, а смеялись как дети!
Беседы с Сократом
Одна из самых знаменитых ролей Армена Джигарханяна в театре Маяковского – Сократ в спектакле «Беседы с Сократом». Но беседуешь с ним – и кажется, что это Сократ надел маску Джигарханяна, чтобы побеседовать с нами о жизни.
– Я большую часть своей жизни прожил актером – в выдуманном мире, – говорит Армен Борисович. – И часто терял контроль: я это сам придумал или так было написано в пьесе? Отпустил усы или сбрил – по своей воле или «по работе»? Ницше сказал гениальную фразу: «Искусство нам дано, чтобы не умереть от истины». Самое трудное, что остается вне игры, – вопрос: как жить? Вот я художественный руководитель театра. А я ведь не знаю на самом деле, что это такое!
Он до сих пор волнуется, когда стоит проблема выбора роли.
– Придет актер – женщина или мужчина, высокий или низкий, умный или не очень. И мы должны будем вместе родить истину. А вдруг мы вообще друг другу не подойдем – запах нам друг друга не понравится, к примеру?.. Знаешь, сколько я встречал в своей жизни Антиджигарханянов?! Мне сейчас предлагают одну роль в фильме – не скажу пока, в каком – скажу тебе честно: я не знаю, как играть! Есть, извини, штампы… Но я ведь должен уговорить Отелло, что эту Дездемону надо задушить. И если я не уговорю – грош мне цена!
Тяжелая ноша
Быть хозяйственником Джигарханян не боится. Тут жизненный опыт как-никак помогает.
– Решить какой-то административный вопрос – не самое трудное: мы возьмем не этот, так тот паркет, – рассуждает Армен Борисович. – Самое трудное – когда мы ошибаемся в выборе артиста. Пригласили кого-то в труппу, а через три дня выяснили, что он – не то, что нужно, и надо прощаться… И как-то неспокойно на душе: вроде бы с человеком договорились, он на что-то надеялся… Вообще театр – очень сложное учреждение. А тем более я уже досконально его знаю. Я неприлично давно в театре – больше пятидесяти лет! Но больше всего боюсь ошибиться. Я все время боюсь ошибиться! Сколько существует вещей, которые против нас выступают! Причем самое удивительное: ты сам выступаешь против себя! Со своими страхами, сомнениями и так далее… Это опасная игра…
Через боль
– Знаю, как играть короля Лира, – уверенно говорит Армен Джигарханян.
Король Лир потерял любимую дочь. Джигарханян – любимую и единственную. Двадцать три года назад Елену Джигарханян нашли мертвой в автомобиле. Девушке было 23 года.
Армен Борисович встретил свою нынешнюю жену Татьяну сорок лет назад. И уже много лет они в разлуке: Татьяна почти все время проводит в США, где у них свой дом, Армен Борисович отправляется за океан обычно летом, когда в театре каникулы.
Двадцать лет отрадой Армена Джигарханяна был сиамский кот Фил.
– Знаешь, у кого я больше всего учился? У Фила! Даже актерской профессии я учился у него. Да-да. Потом Фил решил умереть. Он находился в США с женой, и я поехал туда, чтобы с ним проститься. Первое, что я ощутил после его ухода, – боль: я не был готов к смерти. Хотя мы знаем, что кошки живут сколько-то лет, а потом умирают… Но это все слова! Я до сих пор не готов к этому…
Он знает, как играть по-настоящему. Не так, чтобы кричали: «Верю!» – а чтобы просто рыдали в зале или у экранов и от радости, и от сопереживания. Секрет его мастерства простой:
– У меня есть боль – через нее я и играю…
И тут же улыбается:
– Скоро мне 75 лет – это значит, что я прожил большую жизнь, много видел всякого, что меня невозможно ничем удивить. Но иногда я сам себе удивляюсь. Сейчас мы в нашем театре репетируем спектакль «Ромео и Джульетта». Казалось бы, мне все это уже должно быть ясно, как то, что дважды два – четыре. Но я влюбился в эту пьесу как мальчишка! Может, я не так еще стар, а, как ты думаешь?
Газета Владивосток №2806 за 29/09/2010