Не помню, кто сказал, что важнейшим из искусств для нас является кино – то ли Ленин, то ли Ататюрк. Последний мог бы… Несмотря на хорошую городскую инфраструктуру, в столице Турции провисает арт-рынок и уровень музейных экспозиций. В апреле город посетили третьего ряда графические работы Сальвадора Дали, в ноябре вместо шедевров Ван Гога здесь шла за полгода разрекламированная диджитал-акция на тему великого постимпрессиониста. На множестве экранов прокручивались лишь слайды.
И все же о кино.
Удивляюсь я некоторым: в стране оголены два фронта, в центре Анкары Кызылае без конца митинги, а Эрдоган принялся покрикивать на авторов «Великолепного века». Так и вижу: вечер, тапочки, поп-корн, запиваемый айраном для лучшего переваривания американского фаст-фуда, и телевизор. Мало тебе курдов, армян и алавитов, звонков Путина – так на тебе, свои же еще подгадили: сняли султана Сулеймана с коня, только один раз он на него присел – и то, когда за кастильской принцессой понесся… Превратили великую историю в будуарную.
Что до самого названия «Великолепный век» - на сайте канала «Домашний» одна зрительница справедливо возмущалась: «А для кого «великолепный»? Пол-Европы вырезали…». Авторы сериала, говорят, во многом взяли на себя миссию смягчить образ турка в Европе - хватит пугать турком детей. На юге России до сих пор «туркой» называют не слишком умных людей. Безусловно, за сто последних лет образ его поменялся – он деловит, работящ и успешен. Он непьющ. Он учит иностранные языки. Фильм с успехом прошел в России, Казахстане, Словакии, Чехии… Чего ждал Реджеп-эфенди? Что Сулейман возьмет меч и пойдет крошить черепа грекам и русским, армянам и болгарам?
Не возмущался Эрдоган при просмотре февральской премьеры «Fetih 1453 /Завоевание». Там император Константин был представлен жирным боровом, только пьющим и жрущим в кадре, в купальне с девочками. На фоне его дюже гарным парубком казался Мехмет. Вот только не смог честно в открытом бою взять Константинополь. Пришлось подкопом и взрывами. Вот такая месть ахейцам за Трою. «А причем здесь турки и Троя?» – спросите вы. Да вот именно, не при чем. В лучших традициях Голли-Болливуда погибал один из главных героев «Завоевания», влюбленный в дочь пушкаря. Пронзенный сотней стрел, и все же дотянувший красное полотнище на крепостную стену. Егоров и Кантария, и комиссар Каттани улыбаются во сне.
Ну, хорошо, великолепный век – это роскошные текстиль и ювелирка. Почему Эрдоган не возмутился, что в кино нет ни одного положительного актера? Нигяр-калха очень могла, но в таком персонажном антураже это было невозможно. Почему слуги действуют порой принципиальнее и честнее (когда не машут ножами и не обзывают друг друга «ишаками»), чем их господа? Почему и сам киноСулейман такой не обаятельный: жидкие водянистые глаза бутылочного цвета, нет мужской харизмы? Почему его дети без конца слоняются по дворцу без учебы и дела?
Одна трасформация ментальности кажется значимой: засланный казачок из Крыма - Хюррем, она же Роксолана, она же Анастасия или Александра Гавриловна Лисовская, пытается через чудовищные интриги привить османам культ не эроса – а христианской любви. Но хорошо, пусть не христианской, но клонами Петра и Февронии выглядит эта пара. Когда «Петр»-Сулейман не хочет, но яды заставляют вернуться в прокрустово лоно.
Неужели теперь в отношении авторов фильма последуют суды? Неужели только Тимур Савджи (продюсер) и компания плохо знают историю?
Валерия Олюнина
