Вероятно, в один прекрасный день им суждено было где-нибудь встретиться, и это произошло на отделении режиссуры факультета культуры Педагогического института им. Хачатура Абовяна, где они вместе учились в группе талантливого режиссера Армана Манаряна. Это знакомство предопределило дальнейшую судьбу участника национально-освободительного движения, национального героя Мовсеса Горгисяна и Рузан. Они вместе прожили целую жизнь, пусть и короткую, но героическую. О том, как закончится их совместная жизнь, тогда не могли предполагать ни Рузан, ни Мовсес. С первого курса они сблизились настолько, что однокурсники их называли Ромео и Джульеттой. Они были неразлучными друзьями и не имели друг от друга секретов. Однако прошло некоторое время, и Рузан стала замечать, что Мовсес после уроков куда-то тайно уходит. Это ее очень беспокоило, однако в одном она была уверена: Мовсес никогда не давал ей повода для сомнений в том, что он может встречаться с другой девушкой. Однажды, случайно зайдя в мастерскую их факультета, она увидела там Мовсеса - он был один. Мовсес был заметно взволнован. Женское чутье подсказало Рузан, что Мовсес что-то скрывает от нее, и она вышла из мастерской, оставив его наедине со своими мыслями. После того, как урок начался, Рузан под каким-то предлогом вышла из аудитории и вновь направилась в мастерскую. Тщательно осмотрев помещение, она нашла брошюрку - всего нескольких страниц. Ее беспокойство усилилось, когда она прочла ее - в ней говорилось о необходимости выхода Армении из состава Советского Союза. В дальнейшем выяснилось, что это была летучка подпольной Национальной объединенной партии: в ней затрагивались такие вопросы, как восстановление государственности в Армении, создание свободной и независимой республики, справедливое решение Армянского вопроса, восстановление территориальной целостности Армении и другие национальные идеи.
Свое волнение Рузан скрыть не удалось, и Мовсес, заметив ее состояние, поинтересовался, где она была так долго. Рузан, не выдержав его пристального взгляда, запинаясь, спросила, что это за Национальная объединенная партия. Мовсес строгим голосом спросил, как она нашла эту брошюру, хотя сразу же понял, как все было. После этого он перестал доверять ей, по мере возможности мало общался: ему не давала покоя мысль о том, что Рузан сблизилась с ним для того, чтобы следить за ним.
Его опасения были не безосновательны: в случае раскрытия подпольной деятельности Мовсеса его ждал арест или ссылка как врага советской идеологии. Членом Национальной объединенной партии, основанной Айказом Хачатряном, Степаном Затикяном и Шагеном Арутюняном, Мовсес Горгисян стал 18 февраля 1979 года - в тот день молодые патриоты организовали шествие к Цицернакаберду. В тот знаменательный день 17-летний Мовсес дал клятву верно служить идеологии этой партии.
К патриотическим, национальным идеям Мовсес приобщился уже в детские годы. Его родители были репатриантами: отец из Египта, мать - из Бейрута. Однако на родине их ждало глубокое разочарование советскими порядками и ленинской идеологией. Им, как и очень многим их соотечественникам, не удалось избежать ссылки в Сибирь. Вернувшись из ссылки, они приобщали своих детей к национальным идеям, в их доме всегда звучали национально-патриотические песни.
Мовсес постепенно стал приобщать Рузан к идеологии Национальной объединенной партии. Терпение Мовсеса, его умение убеждать пришлись как нельзя кстати. Мовсес был твердо уверен в том, что идея независимой Армении - вовсе не утопия, и эту мечту можно воплотить в жизнь, необходима лишь политическая воля. Рузан быстро осознала, что в этой борьбе она должна быть рядом с Мовсесом, всячески поддерживать его, стать его единомышленницей. Мовсес уже настолько доверял ей, что давал небольшие задания. Но прежде всего Рузан была для него любимой девушкой, на которой он мечтал жениться, завести детей, создать семью в свободной и независимой стране. Однако любовь к Рузан пробуждала в Мовсесе противоречивые чувства: он хотел быть с ней, но в то же время боялся за ее дальнейшую судьбу. Какое будущее ждало Рузан рядом с ним, когда каждую минуту его могли арестовать или сослать? Возможно, и она бы не избежала преследований… Он рассказывал ей о своих заключенных друзьях, чьи жены вынуждены были в течение долгих лет сами воспитывать детей, терпеть унижения и оскорбления окружающих, быть отвергнутыми близкими и родными… Выйти замуж за солдата - значит лишить себя личной жизни, женского счастья, говорил он ей. Однако Рузан была непоколебима. Она не хотела отказаться от любимого человека и говорила Мовсесу, что единомышленники непременно должны быть вместе.
Сегодня тикин Рузан признается, что уже тогда была готова противостоять всем тем сложностям, которые жизнь готовила для нее - жены революционера. Она прекрасно понимала, на что идет, выходя замуж за Мовсеса.
Они поженились на втором курсе, когда им обоим было по двадцать лет. Год спустя у них родилась дочка - Гоарик. Мовсес был безгранично предан своей стране, с той же любовью и заботой он относился к жене и дочери. После окончания института Мовсес и Рузан начали работать в Горисском драматическом театре. Параллельно с работой в театре Мовсес активно занимался подпольной деятельностью. Ему удалось разбудить дух национального самосознания среди многих сюникцев. В 1987 году, в период инициированных Горбачевым демократических преобразований, Национальная объединенная партия вышла из подполья: была учреждена партия «Объединение «Национальное самоопределение», одним из пяти основоположников которой стал Мовсес Горгисян. Несмотря на объявленные демократические реформы, преследования в отношении организаций, руководствовавшихся национальной идеологией, не прекращались. Члены ОНС неоднократно подвергались арестам. В период с 1987 по 1990 гг. Мовсес шесть раз оказывался в тюрьме, однако все эти аресты только еще больше закалили его. После того, как он в очередной раз оказался на свободе, Мовсес основал журнал «Родина». В те годы их квартира превратилась в типографию ОНС, здесь же проходили встречи однопартийцев. Жизнь молодоженов скорее напоминала будни партийных единомышленников, в которые невольно втянулась и их дочь. Впрочем, Мовсес Горгисян никогда не забывал о том, что он отец семьи, часто приходил домой с цветами, нежно признавался супруге в любви, тем самым пытаясь хоть как-то утешить ее сердце, героически преодолевшее так много трудностей в период его арестов.
Дочь Мовсеса и Рузан, Гоар, с самых ранних лет привыкла к тому, что у них дома время от времени проводятся обыски, что отец порой отсутствует из дома месяц, а иногда и дольше… Маленькая Гоарик была участницей всех семейных мероприятий и событий. Ей было всего пять-шесть лет, однако она все понимала и стойко переносила все беды и невзгоды. Так же стойко она перенесла смерть отца. Ей было всего семь, когда погиб Мовсес. Когда гроб с телом Мовсеса Горгисяна был установлен на Площади Независимости, Гоарик пробралась сквозь толпу народа к гробу, встала рядом с матерью и спросила: «Мама, сейчас можно плакать?» Отец всегда говорил ей, что слезы - это признак слабости. И когда девочка, стоя рядом с гробом отца, запела «Мер айреник», Рузан подумала, что только дочка Мовсеса могла иметь такую силу воли.
«Моя жизнь разделилась на две части - жизнь с Мовсесом и жизнь после его смерти,- говорит Рузан.- С ним было очень легко и сложно одновременно. На мне лежала большая ответственность - нужно было успеть многое сделать, но я ощущала за собой сильную поддержку и опору. После смерти Мовсеса мне сложно было оставаться прежней жизнерадостной Рузан. Двадцать лет жизни без него были для меня гораздо сложнее. Сегодня его имя предано забвению: так продолжается борьба против Мовсеса, и это заставляет меня еще больше ценить его. Оценка его личности - это оценка нашего национального самосознания. Для меня же носить его фамилию почетно и ответственно одновременно. Ведь я являюсь вдовой национального героя, и фамилия Горгисян ко многому обязывает».
С такой же ответственностью к своей фамилии относится и Гоарик. То же самое, думается, спустя годы можно будет сказать и о внуке Мовсеса Горгисяна - маленьком Мовсесике, который с честью носит фамилию деда и который живет в свободной и независимой Армении, о которой всегда мечтал и не успел увидеть Мовсес-старший.
Тагуи АСЛАНЯН, "Собеседник Армении"