Поствыборные события в США выявили радикализацию партийных идеологий, чего раньше не наблюдалось в этой стране. Это приводит к мощному накалу политических страстей, которые сравнимы, пожалуй, лишь с классовыми – такую степень непримиримости мы наблюдаем с обеих сторон, последователей демократов и республиканцев.
СКАЗАННОЕ НЕ ПРОСТО БРОСАЕТСЯ В ГЛАЗА, но и напрямую подтверждается исследованиями американских социологов и психологов. По моим наблюдениям, этот процесс шёл по нарастающей все последние годы, особенно усилившись после активной фазы противостояния между США и Россией из-за событий на Украине и воссоединения Крыма с Россией, и с принятием последующих антироссийских санкций. Хотя уже после событий 11-го сентября 2001-го года и начала войны в Ираке стало намечаться постепенное смещение американского общественного сознания в сторону радикализации.
Всё это, сказавшись на уровне политических дискуссий в американском обществе, привело к снижению толерантности в отношении точки зрения оппонента среди политиков, и вылилось в подмену реальных дебатов по актуальным вопросам среди кандидатов в президенты обменом взаимными оскорблениями и обвинениями. Процесс интеллектуальной деградации американской политической элиты вывел на авансцену деятелей от обеих партий, явно не обладающих концептуальным мышлением, хорошо владеющих популистской риторикой и стойко выступающих за продвижение идеи мирового лидерства Америки – заведомо конфронтационной идеологии, способной искусственно порождать проблемы в международных отношениях там, где их можно преодолеть с помощью конструктивного диалога.
Обострение политических страстей сегодня сопровождается ростом негативных и даже крайне радикальных общественных настроений, когда людей начинают различать не только по расовому, но и национальному признаку, что противоречит основным конституционным нормам Америки.
Тот факт что Twitter, Facebook и Instagram заблокировали аккаунты Трампа, а Deutsche Bank разорвал с ним кредитные соглашения, говорит уже о новой форме политизации бизнеса.
Думаю, не будет преувеличением вывод о том, что классовая борьба перешла в киберпространство. Сегодня уже можно рассматривать социальные сети как фактор, влияющий на формирование общественных отношений в стране и способный их крайне радикализировать. Радикализация взглядов через интернет- ресурсы была заметна и раньше, задолго до внутриамериканских событий. Но здесь удивляет масштаб его социального воздействия.
АМЕРИКАНЦЫ УЖЕ НОСТАЛЬГИРУЮТ ПО ТЕМ ВРЕМЕНАМ, когда их страна воспринималась в мире как символ свободы и демократии. Среди неамериканцев такое восприятие характерно в основном для тех, кто приезжает в США в качестве туристов. Или чьи дела идут успешно настолько, что они могут зачислить себя в категорию высшего среднего или высшего класса (есть в США такая классификация социальных классов в зависимости от их годового дохода). Те, кто является налогоплательщиком, может иметь отличное от указанного восприятие реальности. В стране, где всё является товаром - от рабочей силы до интеллектуального продукта и здоровья человека, - наличие трёх десятков миллионов человек без медицинской страховки (а это число, примерно равное половине населения крупного европейского государства) – факт, сильно бьющий по репутации страны, считающей себя демократической, хотя некоторые могут посчитать его незначимым.
Существующая программа социального обеспечения, расходы на которую достигли 851 миллиона долларов в 2018-ом году, способствует снижению уровня бедности в стране, достигшей значения 10.5% в 2019-ом году. Но даже при этом за чертой бедности остаются всё ещё примерно 34 миллиона человек. Пандемия коронавируса привела к росту безработицы и уровня бедности, хотя до этого все последние 5 лет стабильно сохранялся рост среднего дохода на семью, достигший отметки почти 7% в 2019-ом году. Особенно болезненно эти явления ударили по цветному и иммигрантскому населению страны, в то время как белые (60 % при исключении испаноязычных белых) по оценкам оказались в сравнительно более благоприятном положении.
Неудивительно, что всё это подготовило почву для социального недовольства, которое после известных расовых волнений уже трансформировалось в движение с политическими требованиями. Если при Джордже Буше уровень социальной поляризации (отношение доходов наиболее высокооплачиваемых к низкооплачиваемым) равнялся 35, что уже указывало на нездоровую тенденцию, то сегодня этот показатель (по моим оценкам) выше более чем в два раза. Для сравнения замечу, что наиболее социально здоровой считается страна, где этот уровень равен 5-6. Если мне не изменяет память, такие показатели имела Германия в самом начале 2000-ых.
Cреднестатистический американец живёт достаточно обеспеченной жизнью. Но это - обеспеченность, взятая в кредит. Наличных средств у него хватает на то, чтобы оплачивать кредиты, которых может быть несколько от разных банков. Банкам выгодна выдача кредитов, потому что они выдаются под проценты и сулят дополнительный доход. Такая практика держит американцев под постоянным финансовым прессом. Здесь кредит берут все: население и компании у банков, банки – через рынок межбанковского кредитования, правительство - у Федеральной Резервной Системы, или у других стран. Долг США уже достиг почти 27 триллионов долларов с учётом внешнего долга, что лишь усугубляет ворох социальных проблем. Так называемая финансовая пирамида Америки, показывающая, как 20% процентов населения страны владеет 89 % всего богатства (эти значения приводятся за 2013-ый год, но их вариации со временем не меняют общей картины, как, например, к 2020 -ому году 1% богатейших семей Америки владел состоянием (в активах) примерно в 35 триллионов долларов из 107 триллионов из расчёта на всю страну) на самом деле представляет собой, я бы сказал, систему финансовой диктатуры, которая держит каждого среднестатистического американца её должником на протяжении почти всей его сознательной жизни.
Такая диктатура не является персонифицированной. Всей этой структурой управляет господин Великий Доллар. Она нуждается в существовании социальной сегрегации в качестве условия её стабильности (так говорил когда-то один из американских конгрессменов). А сегрегация регулярно обеспечивается притоком новых иммигрантов из, как правило, неблагополучных районов мира, и корректирует картину сегрегации, существующей внутри самой Америки из-за различия в социально-экономическом статусе разных категорий населения). Вывод о том, в какой степени такая ситуация вяжется с понятием свободы (не только политической, но и в более широком смысле слова) оставляю на ваше усмотрение.
ПРИХОД ДОНАЛЬДА ТРАМПА К ВЛАСТИ В 2016-ом ГОДУ обострил общественно-политическую обстановку в США не только тем, что он прошёл благодаря голосам в коллегии выборщиков, не победив Хиллари Клинтон во всенародном голосовании, но и потому, что он громко и весьма экстравагантно указал на те проблемы Америки, о которых политики так откровенно не говорили в последние десятилетия (обсуждения велись в научных публикациях) – нелегальная иммиграция и связанная с ней, как он считал, криминализация ситуации в стране, особенно по линии распространения наркотиков, вывоз американского капитала за границу и создание проблем с занятостью в самих США, о необходимости улучшения отношений с Россией, которая считалась и считается главным врагом Америки, и т.д. Многие его взгляды и подходы к преодолению трудностей, с которыми столкнулась Америка, были близки рядовому англо-саксонскому населению, которое и поддержало его на выборах. Этот электорат считает, что многие проблемы в американском обществе связаны с действиями демократов во внутренней политике.
Однако цветная Америка резко воспротивилась программным заявлениям Трампа, увидя в них угрозу своим интересам, за которые ратовали демократы. Поэтому весь президентский срок его обвиняли в том, что он разделил Америку, а информационная травля Трампа со стороны демократов, якобы, за связи с русскими, находила много сочувствующих среди американских граждан. Всё это создавало нездоровую политическую атмосферу в обществе, которое уже задолго до последних президентских выборов настраивали на то, что они будут сфальсифицированы. И сегодня, после окончания наиболее напряжённых и драматичных на моей памяти выборов президента Америки, страна стоит перед лицом кризиса в системе власти и необходимости ответить самой себе, как ей двигаться дальше. Должна ли она и сможет ли двигаться в прежнем направлении, чреватом усилением раскола внутри общества, или произвести переоценку своих национальных ценностей, приоритетов во внутренней и внешней политике, перестать смотреть на мир как на арену борьбы (а не равноправного сотрудничества) крупных держав. Это нам подскажут ближайшие события, которые могут обернуться либо “цветной”, либо “белой” революцией. Будем надеяться на то, что 20 января 2021-ого года не станет началом новой гражданской войны в Америке, отголоски которой почувствуются в разных странах мира.
Григорий Саиян, "Голос Армении"