Для завсегдатаев Рунета имя популярной блогерши и начинающей писательницы Наринэ Абгарян не нуждается в дополнительных рекомендациях. Ее автобиографическая повесть "Манюня" стала одним из литературных событий последнего времени, став лауреатом премии "Рукопись года", а сейчас на прилавках книжных магазинов появилось и продолжение.
Российская газета: Ваша "Манюня" начинала писаться в рамках Живого Журнала, а настоящую известность получила уже изданной в бумажном переплете. Так ли прост путь от интернет-дневников до книжного прилавка, из блогеров в писатели-профессионалы, как может показаться со стороны?
Наринэ Абгарян: Я бы все-таки не стала называть себя профессиональным писателем. Я новичок, мне страшно, я боюсь оступиться, исписаться или сбиться, выплыть не к тем берегам. Скажем так, я начинающий писатель, у меня всего две книги. Очень дорогие моему сердцу книги, которые действительно вышли из блога.
Популярный блогер - это не обязательно хорошо пишущий автор. Блоги бывают разные - аналитические, информационные, рекламные. Чисто литературных блогов не так много - редко кто рискует вывешивать свои произведения в общий доступ. Но я рискнула и не прогадала - исключительно благодаря открытому доступу рассказы о Манюне попались на глаза замечательной питерской писательнице Ларе Галль, которая и порекомендовала меня редактору "Астрель-Спб" Ирине Епифановой. Через месяц я заключила договор с издательством, а спустя полгода вышла первая "Манюня".
РГ: Писательство - это мечта детства, как у вашей героини, писавшей фантастический роман, удачное стечение обстоятельств или что-то еще?
Абгарян: Никогда не думала, что стану писателем и ничего для этого не делала. Упорный труд с самого детства - это совсем не про меня. Конечно, периодически я что-то писала, но относилась ко всему написанному критически, мало кому показывала.
Наверное, я просто удачливый человек. Я занимаюсь тем, что больше всего люблю: пишу и этим счастлива.
Если говорить о показательности литературной карьеры для популярного жж-юзера, то не буду оригинальной, если скажу, что главное не популярность, а талант. Могу назвать много талантливых писателей, вышедших из Живого Журнала: Марта Кетро, Алмат Малатов, Глория Му, Лора Белоиван, Лара Галль, Наталия Кочелаева, Татьяна Соломатина, Наташа Апрелева. Открытием 2010 года безоговорочно назову Славу Сэ. Удивительный, невероятно яркий и одаренный прозаик.
РГ: В чем плюсы и минусы такого становления для начинающего автора, когда его книга рождается в блоге буквально на глазах у читателей, публикуясь по главам? Насколько помогают и мешают работе над дальнейшими главами сиюсекундные отклики читателей?
Абгарян: "Манюня" действительно рождалась в журнале, на глазах у читателей. Они замечательные, так меня поддерживали, ободряли и одобряли, если даже критиковали, то очень добро и тактично. Похвалу, и даже критику, можно обернуть в свою пользу, если относиться к ним адекватно. К похвале - немного иронически, к критике - с пониманием.
РГ: Каков, на ваш взгляд, писательский потенциал русскоязычной блогосферы? Сколько еще там таится неоткрытых миру имен, имеющих на ваш взгляд, шансы успешно реализоваться? Какие имена первыми приходят на ум?
Абгарян: Я совсем недавно влилась в ряды русскоязычной блогосферы, неполных два года как, поэтому судить о писательском потенциале не возьмусь. Мне проще назвать авторов, которых я с удовольствием читаю. Например - Наталью Волнистую drevo_z. Наталья понемногу начинает издаваться, надеюсь, в скором времени мы дождемся ее книги. Также мне нравится проза Светланы Анохиной tushisvet. У Светланы, насколько я знаю, имеется конкретная договоренность с издательством, так что надеюсь, и до ее книги рукой подать.
РГ: Не грозит ли, на ваш взгляд, повсеместное наступление интернет-технологий упрощением и обеднением литературного языка, чего так боятся многие учителя-русисты? Нет ли риска, что через 30-40 лет герои романов и пьес будут говорить скудным языком эсэмэсок и чатов?
Абгарян: Лично я совершенно этого не боюсь. Язык не механическое средство общения, а живой организм, он должен меняться и обновляться, подстраиваться под новые реалии. Если в литературу перекочует какое-то количество сленговых слов из чатов, ничего страшного не случится. Практика показывает, что век арго короток - сленг вообще недолго задерживается в литературном языке и со временем отсеивается. А если какие-то слова и остаются, то они выполняют функцию донорской крови - обновляют язык, придавая новое значение или смысловой оттенок старым выражениям.
РГ: Что делать, чтобы наши дети знали персонажей классической литературы не по покет-букам и не по неудачным экранизациям?
Абгарян: Чтобы дети читали и любили это делать, надо с ними кропотливо работать. Втягивать в чтение, желательно, с раннего возраста, лет с трех-четырех. Не обязательно, чтобы ребенок в этом возрасте сам читал. Читайте ему ежедневно, и не только перед сном. Если он привыкнет к тому, что книжка - неотъемлемый атрибут его жизни, если он чаще будет видеть своих родителей читающими, то и сам потянется к литературе.
РГ: Все ли ваши персонажи вашей автобиографической истории остались довольны тем, как выглядят на страницах книги?
Абгарян: Безусловно, книга - это не гипсовый слепок с моего детства, скорее, это вариации на тему одного бесконечно счастливого детства, приключившегося со мной в восьмидесятые годы прошлого века.
Герои повествования очень довольны "Манюней". Я, конечно, понимаю, что они люди заинтересованные, и судить о книжке строго не могут. И все же, их мнение для меня всегда было очень важно. И когда они принялись хором нахваливать книжку, у меня словно камень с души свалился.
РГ: Нарисованный вами мир 70-80-х годов прошлого века выглядит идиллически. В Берде вашего детства всегда мирно, солнечно и уютно. Вечный дефицит всего, что можно, не мешает всем быть радушными и счастливыми, а идеологический гнет системы практически неощутим. Вы сознательно не захотели изображать все пережитки "совка" или здесь сработало общечеловеческое свойство помнить о детстве только хорошее?
Абгарян: В десять-одиннадцать лет мир видится исключительно в радужных красках. Даже дефицит и бесконечные очереди в этом возрасте воспринимаются как данность. Если бы книга рассказывала о девочках двенадцати-тринадцати лет, то нарисованный мною мир был бы не столь идиллическим, конечно. В старшем возрасте мы уже думали совсем иначе, и на жизнь смотрели совсем другими глазами.
РГ: Описанный в книге городок Берд времен вашего детства - образец сосуществования людей разной национальности и религии, что сейчас нам дается с большим трудом…
Абгарян: Я абсолютно уверена, что сын за отца не отвечает. Но отец за сына отвечает априори. Мы в ответе за тех, как воспитали своих детей. Мы в ответе за каждый их шаг и каждый поступок. Когда твой четырнадцатилетний ребенок выходит на Манежную площадь с националистическими лозунгами, то отвечать за его поведение должен ты. Думаю, если каждого родителя за подобную выходку его отпрыска оштрафовали бы на тысячу рублей, количество ксенофобов в нашей стране резко сократилось бы. Беззаконие диктует безнаказанность.
Забавный эпизод: после выхода "Манюни" получила изумительное письмо от рассерженного читателя, который спрашивал с гневом: сколько мне заплатило еврейское лобби, чтобы я раскрутила положительный образ еврейской бабушки? До сих пор придумываю сумму…
Я считаю себя мультикультурным человеком. Во мне намешано много армянского, русского и общечеловеческого. Поэтому вычленить что-нибудь одно очень сложно. Одинаково комфортно чувствую себя во всех храмах, куда меня пустят. Меня можно поздравлять с любыми праздниками - начиная с Рождества и заканчивая Ханукой и Рамаданом. Верю, что интернационализм - это не пустой звук. Это состояние души, это воспитание, это количество прочтенных книг. Это культура поведения. Начните с малого - заведите себе привычку здороваться со всеми, с кем вы сталкиваетесь в лифте. Здороваться и прощаться. Улыбайтесь чаще друг другу. И не мешайте детям оставаться людьми. Потому что плохие привычки они перенимают у вас.
Вадим Давыденко, http://www.rg.ru