Какие возможные сценарии ожидают карабахский конфликт? Чем в реальности заняты сопредседатели Минской группы ОБСЕ? На эти и другие вопросы в интервью агентству "Новости-Армения" ответил директор Института Кавказа Александр Искандарян.
– Какие перспективы у переговорного процесса по Карабаху? Каков путь мирного решения проблемы?
– Карабахский конфликт новый, он очень молодой. Такого рода конфликты решаются иногда десятилетиями, а иногда поколениями. Просто решить потому, что ты готов подписать ту или иную бумажку – их нельзя. Карабахский конфликт давным-давно, еще со времен когда президентом был Тер-Петросян, перестал быть проблемой интеллектуальной. То есть ждать, что завтра придет какой-то умный дядя и положит на стол какой-то проект (урегулирования), а довольные армяне и азербайджанцы его подпишут – такого не будет. За прошедшие 30 лет все умные дяди все сказали, и все эти проекты на столе, и в этом Тер-Петросян совершенно прав.
Это не проблема придумывания сценария, это не интеллектуальная проблема, а проблема баланса. То, на что готовы азербайджанцы, на это не согласны армяне, а на что согласны армяне, на это не соглашаются азербайджанцы. Этот баланс не выработан.
– А Мадридские принципы? Ведь и Армения и Азербайджан их приняли за основу для переговоров.
– Мадридские принципы, на самом деле это не принципы, а предложения, на которые полностью и одновременно обе стороны (на самом деле их даже три) не согласны. То, что удовлетворяет одну сторону, не удовлетворяет другую. Соответственно, решить этот конфликт таким способом сейчас нельзя.
Поэтому я не могу что- либо предложить, я просто думаю, все останется, как и прежде. И есть всего два варианта развития ситуации, по большему счету. Первый вариант я условно назову "Кипр". Конфликт есть, никто ничего не признает, но люди не стреляют. Переговоры ведутся или нет, что-то там происходит или не происходит, общаются стороны или не общаются, но никто в никого не стреляет, и ситуация существует в таком замороженном виде.
Представьте, что у нас будет такой "Кипр". Кто-нибудь про Карабах вспомнит в этом мире? Ответ – нет. Не стреляют, и слава богу, пусть живут как-нибудь. У мира столько сейчас забот: ИГИЛ, Ирак, Турция, Сирия, Украина, разногласия Запада и России. Это кстати причина, почему данная ситуация в нашем случае неосуществима. Потому что Азербайджану, по какой-то причине не нравится, если вдруг все забудут о Карабахе.
Второй вариант назовем "Израиль". Здесь конфликт существует. Эта палестинская проблема до сих пор не решена. То есть конфликт есть, есть какой-то переговорный процесс, но время от времени возникают эскалации. В израильском случае это называется "интифады", в нашем по - другому.
– Есть и третий вариант, о котором говорят в Азербайджане – как Хорватия решила проблему Сербской Краины.
– Да, конечно есть, только я не думаю, что он может быть в Карабахе. Я не говорю - никогда, на сегодняшний день. Баланс между сторонами не надо понимать как просто баланс "железа" или вооружений. Это такая сложная "капуста" из целого ряда балансов: военного, географического, людского, экономического, лоббингов, вовлеченности великих держав. Условно говоря, азербайджанский нефтяной фактор против фактора армянской диаспоры, фактор российского влияния против фактора Турции и т.д. То есть различного типа факторы повлияли на то, что сложился очень сложный, с многими напластованиями баланс. И этот баланс такой войной, как в Хорватии, нарушить просто невозможно, что и показали апрельские события.
Например, в Грузии в 2008 году баланса не было. И российские танки дошли до города Тбилиси и не взяли его потому, что не захотели. А апрель показал (для специалистов это было понятно и до этого), что военной силой окончательно решить конфликт так, как это было решено в Хорватии, невозможно.
Соответственно, либо будут время от времени стрелять, либо не будут. Я очень боюсь, что будет второй вариант -"Израиль". Сейчас уже так. Время от времени вспыхивают эскалации: стрельба, диверсионные действия, применение артиллерии, но к решению конфликта это не приводит.
– А чем же тогда занимаются посредники? Вокруг чего идут переговоры?
– На самом деле, уже несколько лет никакими попытками урегулирования конфликта не занимаются. Все прекрасно понимают, что урегулировать конфликт сейчас невозможно. Уже несколько лет мы видим, как меняется азербайджанская позиция, становится все более и более жесткой. Математически просчитываются все эти эскалации. Это связано с ценами на нефть, изменениями внутри Азербайджана, с динамикой азербайджанской политики.
Давайте посмотрим на то, какой Азербайджан мы имели 20 лет назад, и какой мы имеем сейчас. Сегодняшний Азербайджан это не Кавказ политологический. Это Центральная Азия, это ближневосточное государство со всей присущей ему проблематикой.
Ведь апрельская эскалация не была изолированным явлением, к ней шли, постепенно наращивая уровень эскалации. В начале была снайперская война, потом начало увеличиваться количество стрельбы, сначала из легкого стрелкового оружия. Потом она (стрельба) перешла на границы Армении с Азербайджаном, а не только в Карабахе, потом была на границе с Нахичеваном, где долгое время ничего не было. Потом появились минометы, диверсионные группы, случай со сбитым армянским вертолетом. Это был такой процесс, который противоречил идее о том, что конфликт можно пытаться урегулировать. И миротворческий процесс начал заниматься, и до сих пор занимается фактически, купированием насилия, а не решением проблемы.
Нет сейчас реальной возможности решения проблемы, и ни о каких месяцах, за которые (согласно Тер-Петросяну) его можно решить, речи просто идти не может. Дай бог, если за эти месяцы удастся подойти к разговору о том, чтобы там стояли какие-то наблюдатели. Это будет большим прорывом.
А то, что предлагается глобально – территории в обмен на мир или на признание, давно на столе. Все варианты, которые есть – это модификации такого рода плана. Это язык, на котором мировое сообщество готово разговаривать.
Новости-Армения