В последние недели нарастает поток сообщений западных и ближневосточных СМИ о переброске российских военных в Сирию и расширении российской военной помощи режиму Асада. Так агентство Reuters сообщило в последние дни о переброске Россией в Сирию двух танкодесантных кораблей, самолетов, а также размещении в стране небольшого контингента морской пехоты. Также отмечаются планы подготовки аэродрома в районе портового города Латакия. При этом ливанские источники агентства отмечают, что участие РФ в конфликте пока проявляется "в небольших количествах", однако подчеркивают, что российские военные участвуют в военных операциях.
РАНЕЕ АГЕНТСТВО ТАКЖЕ СООБЩИЛО О ПРОСЬБЕ СИРИЙСКОГО РУКОВОДСТВА К
РОССИИ о поставках 20 ударных вертолетов Ми-28. В свою очередь газета
"Коммерсантъ" сообщила, что на данный момент ведется или близка к
завершению российская поставка в Сирию нескольких партий стрелкового
оружия, а также гранатометов, бронетранспортеров БТР-82А и военных
грузовиков "Урал". Несмотря на ряд опровержений со стороны российских
официальных лиц, очевидно, что имеет место стремительное наращивание
российского военного присутствия в Сирии и помощи режиму Асада. Зачем
это нужно Кремлю в условиях сохраняющегося украинского конфликта и
кризиса в отношениях с Западом?
В данных шагах Москвы выделяются
два основных компонента, связанных с борьбой против группировки
"Исламское государство" (ИГ) и отношениями с Западом, а также поддержкой
режима Асада. При этом для Запада, похоже, пока остается неясным,
который из этих двух компонентов превалирует в действиях Кремля.
Наращивание российского военного присутствия в Сирии происходит в
контексте серии дипломатических инициатив Москвы, связанных с борьбой
против ИГ, в частности, идеи формирования международной коалиции против
ИГ с участием сирийской и иракской армий, курдов и стран региона. С этой
целью в последние месяцы российская сторона контактировала с основными
спонсорами сирийской оппозиции из числа монархий Персидского залива во
главе с Саудовской Аравией. Москва также сообщила о переговорах с США и
другими странами о координации усилий в борьбе с ИГ. Инициатива Кремля о
коалиции, однако пока не получила открытой поддержки прежде всего из-за
полярных позиций основных внешних игроков сирийского кризиса: если Иран
и Россия поддерживают сирийский режим, то саудиты и США – оппозицию.
В
ТО ЖЕ ВРЕМЯ, ПОХОЖЕ, РОССИЙСКАЯ ИНИЦИАТИВА ПРИЗВАНА направить важный
сигнал Западу, продемонстрировать значение России, а также
недопустимость ее изоляции и в конечном счете - необходимость
восстановления отношений с Москвой. В принципе данная тактика не нова -
Россия и ранее неоднократно способствовала выходу Запада из кризисов,
созданных им самим. Последним примером подобного вмешательства стала
российская инициатива о ликвидации сирийского химического оружия в 2013
г., которая позволила администрации Обамы избежать военной операции в
Сирии, к которой ее всячески подталкивали из Эр-Рияда. Просто на сей раз
характер инициативы не дипломатический, а силовой и в качестве
разменной монеты используется российский военный потенциал.
Ключевым
пунктом дипломатических усилий Кремля, по-видимому, станет планируемый
визит российского лидера в Нью-Йорк на сессию Генассамблеи ООН в конце
сентябре - BloombergView отмечает возможность того, что президент Путин
может предложить США сделку: российская помощь в операции по борьбе с ИГ
в Сирии в обмен на уступки по Украине и прекращение санкций.
Параллельно российские СМИ отмечают и внутриполитический аспект действий
Москвы, в частности, отвлечение внимания общественного мнения от
переживающего очевидный кризис украинского направления российской
политики. Российские эксперты в последние недели также отмечают рост
сообщений в проправительственных СМИ о ходе боевых действий в Сирии, что
также может быть частью информационной кампании по подготовке более
широкого вовлечения в конфликт.
Второй аспект российского
вмешательства связан с неблагоприятной для Дамаска динамикой сирийского
конфликта. В последние месяцы сирийская армия потерпела ряд крупных
поражений от боевиков различных группировок из-за наметившегося кризиса
своих мобилизационных возможностей, а также роста военной поддержки
оппозиции со стороны Турции, Саудовской Аравии и Катара. Имеющиеся
проблемы признал в июле и президент Асад, отметивший, что у армии страны
недостаточно ресурсов для сдерживания повстанцев, и сообщивший, что ВС
Сирии сфокусируются на защите наиболее важных территорий. Ранее
трудности сирийского режима уже заставили Иран и ливанскую шиитскую
группировку "Хезболла" резко расширить свое военное присутствие в
стране.
ВПРОЧЕМ, РОССИЙСКОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО В ДЕЛА СИРИИ
сопровождается целым рядом серьезных рисков. В первую очередь это
достаточно сложная и разноплановая реакция Вашингтона. США, с одной
стороны, выразили резкое недовольство действиями Кремля по содействию
режиму Асада: соответствующие заявления несколько раз озвучили и
госсекретарь Керри, и Белый дом. В то же время Пентагон дважды в
сентябре устами своего представителя заявил, что США приветствуют любую
помощь в борьбе с ИГ. Данная на первый взгляд противоречивая реакция
Вашингтона представляет серьезную угрозу для Москвы, так как может стать
прообразом стратегии США в отношении российского военного присутствия в
Сирии. США могут пользоваться участием России в противостоянии ИГ, в то
же время толкуя содействие Асаду в качестве пропагандистского оружия
против Кремля. То есть на практике Россия может не решить вопрос
конфликта с США по Украине, при этом втянувшись в сирийский кризис и
сделав своим прямым противником ИГ, что чревато ответными
террористическими действиями группировки непосредственно против России.
Еще
один блок рисков для России связан с собственно военным ходом
конфликта. Фрагментация Сирии в настоящее время зашла достаточно далеко,
страна практически разделена на несколько частей, контролируемых
главным образом Дамаском, ИГ, коалицией группировок во главе с "Джебхат
ан-Нусра" и курдами. Преодоление уже состоявшегося распада Сирии даже
при российской военной помощи выглядит в настоящее время маловероятным.
Это, по сути, сведет российскую военную помощь к задаче консервации
нынешней ситуации без достижения решительных военно-стратегических задач
в рамках конфликта, в то же время будет способствовать увязанию России в
сирийской трясине и дальнейшему углублению кризиса в российской
экономике. В этом плане выбор момента российского включения в конфликт
вновь свидетельствует, что шаги Москвы привязаны к более широкому
конфликту с Западом и не ограничиваются динамикой вооруженного конфликта
в Сирии.
Очевидно, что ситуация вокруг российского вмешательства в
дела Сирии продолжит динамично развиваться в ближайшие недели, однако
уже сейчас можно отметить, что в ходе сирийского и украинского кризисов
наметился новый, многоплановый и сложный этап.
Давид Арутюнян, "Голос Армении"