31 мая в Ереване состоится первое выездное заседание Совета Парламентской ассамблеи ОДКБ. Председательствовать на форуме будет спикер Государственной думы РФ Борис Грызлов, широко известный армянской общественности, благодаря своему скандальному заявлению о том, что Армения является "форпостом" России в регионе.
Характеристика, данная Грызловым региональной позиции и функции Армении несколько лет назад, до сих пор активно используется в негативном и издевательском контексте рупорами азербайджанской пропаганды, якобы свидетельствуя о высокомерном отношении Москвы к своему военно-политическому союзнику. Вторят азербайджанским пропагандистам армянские "патриоты-националисты", оскорбленные Грызловым в лучших чувствах. Парадоксально, но преследуя различные цели, эти два лагеря (азербайджанские пропагандисты и армянские демагоги-националисты) в целом наносят сопоставимый по масштабу ущерб имиджу и безопасности Армении, фактически работая на углубление ее изоляции.
Той же цели служит и развернутая в Армении информационная кампания против правительственной инициативы восстановления школ с иностранным языком обучения. Критики инициативы даже не замечают, что безвозвратно отошли от истинной сути проблемы, коей является общее состояние образовательной системы страны и интересы многомиллионной армянской диаспоры. Комментариями о пагубности творчества Александра Пушкина для армянского самосознания или же количестве курящих учениц русских школ советского периода, они капля за каплей подтачивают фундамент безопасности собственного государства и общества. Естественно, и в этой теме армянские "националисты" могут рассчитывать на всемерную поддержку азербайджанского агитпропа, заботливо, по крупицам, собирающего "ценные" комментарии для дальнейшей отправки в соответствующие российские ведомства.
Прорыв: из статус-кво в изоляцию
Президент Армении Серж Саргсян, избранный на высший пост в феврале 2008 года, изначально стоял перед необходимостью внешнеполитического балансирования. Продолжения курса экс-президента Роберта Кочаряна, характеризуемого термином "комплементаризм", требовала объективно сложная региональная ситуация - система отношений и интересов стран региона (России, Турции, Ирана, Азербайджана и Грузии), а также приоритеты внешних игроков (США и ЕС). Однако весьма скоро ситуация в регионе кардинальным образом изменилась. Сразу после военных действий в августе 2008 года, оголивших хрупкость армянской системы безопасности, президент Саргсян обозначил приоритет внешнеполитического прорыва. Лишенный четких акцентов "комплементаризм" Армении, живительной почвой для которого выступал паритет внутренних и внешних сил, потерял всякий смысл. Внешняя политика Армении нуждалась в пересмотре - прорыв из замкнутого круга региональных проблем и сопутствующих перманентных угроз, стал объективной необходимостью.
Факторы и условия, способствующие паритету (статус-кво) в Закавказье:
1. Тлеющие территориальные и межэтнические конфликты - нагорно-карабахский, абхазский и югоосетинский. Физические разделительные линии соприкосновения вооруженных сил: Армении, Азербайджана и Армии обороны Нагорного Карабаха на армяно-азербайджанской границе и по периметру зоны безопасности НК; российских и грузинских миротворцев на грузино-абхазской и грузино-осетинской границах.
2. Отсутствие дипломатических отношений между Арменией и Турцией. Заблокированная Турцией армяно-турецкая граница, контролируемая российскими пограничниками.
3. Конфликт вокруг иранской ядерной программы. Ситуативный союз между Москвой и Тегераном.
4. Противостояние между Россией и Западом вокруг энергетической карты региона, в частности, маршрутов доставки нефти и газа из Каспийского региона в Европу. Турция и Россия выступали в этом противостоянии основными заинтересованными конкурентами. Апогей напряженности пришелся на период строительства нефтепроводов Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД) и Баку-Тбилиси-Эрзрум (БТЭ).
Президент Турции Абдулла Гюль заявил 26 мая на пресс-конференции в Астане, что его визит в Армению, предпринятый в сентябре 2009 года, в какой-то степени пошатнул статус-кво в зоне нагорно-карабахского конфликта. Азербайджанский политолог Торгул Софиев, комментируя точку зрения турецкого президента, справедливо заметил, что поездка Гюля в Ереван попросту не состоялась бы, если бы почти за год до нее - в августе 2008 года - в результате "пятидневной войны" не была бы расшатана ситуация во всем закавказском регионе. И вот почему...
В общем и целом, до военных действий между Грузией и Россией, в регионе развивалась ситуация, которую можно было условно назвать "перпендикулярной конкуренцией". Достаточно отчетливо вырисовывались оси - Север-Юг (Россия-Иран-Армения) и Запад-Восток (Турция-Грузия-Азербайджан).
Естественно, поддержка США и ЕС приходилась на вторую ось. В логике ее цементирования строились и западные политические и экономические инициативы, а также действия Турции. В их ряду можно назвать военно-политическую поддержку Турции, оказываемую Грузии, питаемое Вашингтоном политическое объединение ГУАМ, уже отмеченные нефтегазовые транзитные маршруты БТД и БТЭ, проект обходящей Армению железной дороги Карс-Ахалкалаки-Баку. Вывод российской военной базы из населенного армянами грузинского региона Самцхе-Джавахети, изгнание Аслана Абашидзе из Аджарии и вывод второй российской военной базы из Батуми - открыли для Турции коридор через Грузию в Азербайджан, обустройством которого она активно и занималась.
Закрепление транспортно-коммуникационного каркаса противоположной оси "Север-Юг" сталкивалась с множеством неразрешимых проблем, наиболее сложной из которых было отсутствие сухопутной связи между Россией и Арменией. Тем не менее, России удалось создать в Армении мощный энергетический узел и начать процесс его интеграции в региональную сетку. К моменту начала войны в Южной Осетии, Армении и России удалось реконструировать армянские электрические сети и связать их с Ираном тремя высоковольтными ЛЭП, сдать в эксплуатацию газопровод Иран-Армения, способный в случае остановки транзита российского газа через Грузию, обеспечить альтернативные поставки газа из Ирана. Попытки России взять под контроль и северный маршрут газоснабжения Армении - трубу, пересекающую Грузию, не увенчались успехом. Россия взяла под контроль Армянскую АЭС и Разданскую ТЭС, фактически подготовив армянский энергетический комплекс к масштабной функции регионального поставщика электроэнергии. Транзитные амбиции армянской территории призваны были поддержать и Российские железные дороги (ОАО "РЖД"), взявшие в длительное концессионное управление Армянские железные дороги. Армянская сторона приступила к подготовке ТЭО проекта строительства железной дороги Армения-Иран, открывающего для армянских грузов дорогу к Каспийскому морю и Персидскому заливу.
Именно в такой расстановке в регионе грянула война, разрушившая, в первую очередь, условия сохранения регионального паритета, а вместе с тем и создавшая предпосылки для пересмотра логики и приоритетов основных игроков. По сути дела, за прошедший после августа 2008 года период нарушены или видоизменены все четыре описанных выше ситуативных условия, позволяющих удерживать региональный статус-кво и объективным образом способствующих развитию отношений между странами региона в описанной логике "перпендикулярной конкуренции". Для того, чтобы понять, каким образом "пятидневная война" в Южной Осетии могла привести к столь масштабному изменению региональной картины, следует сказать несколько слов о причинах и последствиях этой войны. Очевидно, в августе 2008 года Россия воевала не с Грузией, а с США, еще точнее - с администрацией Буша-младшего. Подтверждением тому - развернувшаяся информационно-пропагандистская война глобального масштаба. Можно со всей уверенностью констатировать, что в эти дни в Закавказье работали последствия "косовского прецедента". Администрация Буша-младшего, санкционировав атаку на Южную Осетию, надеялась остановить возможность практического применения "косовского прецедента" в этом регионе, о чем, собственно говоря, и предупреждала Москва.
Вступив в силовой конфликт, а затем и признав независимость Абхазии и Южной Осетии, Россия на практике, симметричным образом, доказывала американским неоконсерваторам ошибочность их международной политики, выстроенной на доминанте силы. Диалог между новым президентом США и новым президентом России начался в новых для Закавказья политических условиях. Не удивительно, что на передний план с самого начала был выдвинут глобальный вопрос - иранская ядерная проблема, которая, как уже было отмечено выше, в региональном разрезе работала на цементирование статус-кво. Российско-иранский ситуативный союз в результате диалога Обама-Медведев начал демонстрировать тенденцию к ослаблению. Одновременно начала размываться и условная ось "Север-Юг", фактически создающая один из ключевых элементов политического и экономического позиционирования Армении. Одновременно, война в кавказском регионе, острые вызовы, возникшие в системе безопасности черноморского бассейна, стали стартовой площадкой для активизации турецкой региональной политики. Практически под занавес военных действий в Южной Осетии в Москву прибыл премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган и прямо обозначил турецкие приоритеты, изложенные в виде Платформы мира и стабильности на Кавказе. Платформа непосредственным образом затрагивала отношения Анкары с Ереваном и нагорно-карабахскую проблему. Турция выбрала момент для выхода на региональную арену весьма четко. В текущих условиях Москва просто не могла игнорировать турецкую позицию. После войны с Грузией, которая хотя и завершилась победой России, возможности маневрирования в регионе, в особенности в Армении, для Москвы еще более усложнились. Таким образом, российско-турецкий диалог в энергетике, также имеющий для России безальтернативный характер после масштабного газового конфликта с правительством Тимошенко на Украине, подточившего имидж России как стабильного поставщика газа на европейский рынок, пополнился и кавказской повесткой.
В сложившейся ситуации Армения предпринимает практически безальтернативную, но от того не менее смелую попытку прорыва в отношениях с Турцией. Однако Азербайджан ставит ребром карабахскую проблему и предпринимает ряд шагов, свидетельствующий о готовности сместить акценты энергетической политики Баку в сторону Ирана и России. Москва охотно играет по новым правилам и подписывает с Азербайджаном контракт на покупку газа. Аналогичное потепление наблюдается и на ирано-азербайджанском направлении. Турция, чувствуя потерю инициативы, открыто торпедирует армянские инициативы и возвращается к плотному диалогу с Азербайджаном. Параллельно Анкара прикладывает беспрецедентные усилия, добиваясь доверия Тегерана. Для этого турецкая сторона идет практически на открытый дипломатический конфликт с Израилем.
В итоге, Армения констатирует наиболее негативный из всех возможных вариантов региональной расстановки: практический разрыв ирано-российской региональной связки, полномасштабный политический и экономический диалог между Москвой, Анкарой и Баку. С этой новой позиции российские активы в Армении входят в бесперспективную конкуренцию с возможностями, которые открывают турецкие и азербайджанские рынки.
Стоит отметить, что ставка России на Азербайджан в условиях бесконфликтного диалога с Турцией, сама по себе избыточна. Она ничего не добавляет России, более того, делает ее политику вторичной по отношению к политике Турции, низводит Россию для Турции до уровня Азербайджана. Тем более, что 100% надежд Баку, связанных с Москвой, мотивированы ожиданием, что она повлияет на Армению в процессе урегулирования карабахского конфликта. Проще говоря, заставит Ереван сдать позиции. Однако этого Москва сделать просто не может, тем более, сейчас, когда Армения, законно и адекватно оценивает ставку РФ на Баку. Даже намек на теоретическую возможность или предположение о том, что Россия на практике может надавить на Ереван, приведет к стократному сближению Армении с США и Ираном. Таким образом, избыточная ставка РФ на Азербайджан автоматически передает Армению в руки США и Ирана, каковой уже не нуждается в посреднических услугах Москвы в разрешении своей ядерной проблемы. Такой треугольник (Азербайджан-Россия-Турция) никому образом не устраивает и Иран, который также оказался в пассивной роли на кавказской площадке. В еще более сложной ситуации оказалась Грузия, потерявшая помимо надежды на возвращение Абхазии и Южной Осетии еще и функцию стратегического коридора "Запад-Восток". В данном контексте, инициатива Ирана относительно готовности сыграть функцию посредника в урегулировании карабахского конфликта, а также, на первый взгляд, нелепое сближение Ирана с Грузией - первые предвестники попыток Тегерана корректировать региональную картину. По данным информированных источников, российско-турецкий альянс на Кавказе категорически не устраивает и администрацию Обамы, и поэтому Тбилиси удалось получить отмашку Белого дома к началу диалога с Тегераном.
Вызовы и угрозы, с которыми столкнулась Армения после войны 2008 года, весьма сложны и характеризуются интенсивной динамикой развития. Очевидно, власти Армении в лице президента страны Сержа Саргсяна сегодня столкнулись с массированным давлением турецко-азербайджанского альянса, которому удалось в некоторой степени нейтрализовать российскую региональную линию. Осязаемым результатом турецкой региональной активности и, наоборот, покладистой линией Москвы, стали открытые претензии Анкары на Нахичевань. Муссируемая перспектива военного присутствия Турции в Нахичевани - прямой вызов национальной безопасности Армении.
Сложный исторический этап, который переживает Армения, заставляет руководителей республики, может быть впервые в ее истории, максимально трезво и серьезно оценивать и использовать потенциал армянской диаспоры - сложного и весьма влиятельного организма, который в определенных условиях может и предопределить политическую и экономическую судьбу самой Армении. Не случайно, одной из основных задач армянской политики Анкары является углубление дистанции между Арменией и армянской диаспорой.
Говоря о восприятии роли армянской диаспоры, следует обозначить ту категорическую разницу, которая существует между отношением внутриармянского общества к "западной диаспоре", проживающей в США, Франции, в Латинской Америке или в Ливане, и к "восточной диаспоре", проживающей в России. "Западная диаспора" активна, она диктует условия. Свидетелями этого мы стали во время панармянского турне президента Сержа Саргсяна, вынужденного разъяснять соотечественникам, что его политика диктуется национальными интересами Армении. В отличие от "западной диаспоры", "восточная диаспора" - пассивна и не ставит никаких политический условий. Странно то, что внутриармянские "патриоты-националисты" жалуют и всячески обхаживают именно "западную диаспору", а российскую всячески третируют, превращаясь, таким образом, в "пятую колонну" диаспоральных политических партий и течений, а значит и их кураторов в правительствах третьих стран. Интересы "западной диаспоры", которым Армения нужна как разменная карта в деле продвижения их зачастую мифологических по масштабам амбиций, ставятся превыше интересов российских армян, которым Армения нужна как второй дом. Можно сказать, что последние и вовсе игнорируются.
Между тем, в России идет напряженная внутриполитическая борьба за внешнюю политику. Пассивность Армении и "восточных армян", столь сильно контрастирующая с активностью "западных армян", не способствует лучшему пониманию политических процессов в РФ и выстраиванию гармоничной двусторонней политической повестки. В значительной мере усложняет задачу Еревана и наличие в Москве различных по настрою и интересам политических и экономических игроков. Визит президента Сержа Саргсяна в Брюссель и переговоры с руководством НАТО и ЕС, как представляется, стал попыткой армянской стороны открыть третий фронт или хотя бы канализировать региональное напряжение в европейскую "вентиляционную шахту". Однако даже если Еревану это удастся сделать, задача переоценки и закрепления новой армяно-российской стратегической повестки неизбежна. В противном случае и Армения, и Россия могут встать перед очень большими сюрпризами, опасность которых сложно переоценить.
ИА REGNUM