Журналист Гурген Хажакян в канун 25 летия начала Карабахского движения побывал в Арцахе, где собирает материал для своего “Гандзасарского дневника”. Надо полагать, очень любопытного дневника, написанного рукой человека одаренного, преданного Карабаху. Отрывки из него предлагаем читателям.
Прошло около месяца, как я вернулся из Нагорно-Карабахской Республики — пишу именно так, а не, скажем, “из Карабаха” или “Степанакерта”, потому что, пробыв там десять дней, убедился в справедливости слов Шарля Азнавура, выступающего в последние годы также в качестве дипломата, что “Карабах не подчиняется ни Азербайджану, ни Армении”. Конечно, без военной и экономической помощи Армении при всем уважении к героическому народу Арцаха невозможно представить существование НКР, однако гарантом его существования в первую очередь является народ НКР. Нет, я не ошибся, несколько раз употребив слово “народ” — конечно, арцахцы — наши единокровные братья и сестры, но все же сразу же замечаешь разницу между ними и жителями всеармянской столицы Еревана: никто не жалуется на “судьбу-злодейку”, не рассказывает первом встречному о житейских проблемах, больших и малых — а жить там труднее — по понятным причинам.
Практически нет ни одной семьи, не потерявшей близких во время войны, но люди сдержаны в своем горе. Если сказать одним словом об отличительной черте арцахцев, то это слово “достоинство”.
Достоинство арцахца испокон веков заставляло его сражаться, чтобы защитить семью, очаг и Родину, и каждая Победа приумножала Достоинство.
В Карабахе я не встретил ни одного нищего с протянутой рукой, тем более в камуфляже, хотя где-где, а там инвалидов войны, без рук и ног, хватает.
...Уважение к старшим, преданность семье, очагу, гостеприимство с того момента, как переступаешь порог — вот что я почувствовал, находясь в Арцахе, в частности, в семье Аркадия Карапетяна (“Аго”), первого командующего Армией обороны НКР, и особенно, когда на юбилей его супруги, Марины, собрались за столом дети, внуки, родственники.
Я познакомился с Аго в январе тяжелейшего 92-го, и не где-нибудь, а в Гандзасарском монастыре, куда Кэролайн Кокс, Зорий Балаян и мы, журналисты, прилетевшие по поводу провозглашения независимости НКР в январе 1992 г., прошагали по заснеженному лесу в кромешной темноте километров этак двенадцать — от села Верин Оратах до села Ванк. И когда мне в этот раз захотелось, что называется, “сменить картинку перед глазами”, находившийся в Ереване Аго, с которым давно не общались, предложил поехать в Гандзасар. Забегая вперед, хочу дать дельный совет посетителям шедевра армянского зодчества XIII века, особенного тем, кто берет с собой камеру: если вдруг окажетесь там в ноябре, то станете счастливыми свидетелями того, как за пару дней погода и, соответственно, освещение Гандзасара меняется раз пять — от летне-солнечного до дождливого, мрачновато-готического до полной мглы... А если повезет, то еще увидите и первый снег на вершинах Мравского хребта...
...Пять дней и ночей, проведенных в Гандзасаре, реанимировали и значительно дополнили давнишние впечатления... Разные мысли, беседы, встречи — порой самые неожиданные. Хочу рассказать о двух встречах в Гандзасаре, за окружающими горами который двадцать лет тому назад шли кровопролитные бои.
“Знакомьтесь, это Вадим, он наказал турка (для карабахцев что азербайджанец, что его “старший брат” турок — все турки), отправив его к праотцам, в Москве, в 2001-м, а за что, пусть расскажет сам”, — представил нам высокого, крепкого телосложения парня Макар Айрапетян, брат Левона Айрапетяна, московского предпринимателя и благотворителя, благоустроившего свое родное село Ванк.
...Так уж получилось, что 35-летний Вадим Григорян, уроженец села Беркадзор (некогда Гасанабад), что близ Степанакерта, обычно не отмечал свой день рождения — 24 апреля. Понятно, какой это день...
Однажды, поддавшись уговорам друзей, в День памяти жертв геноцида 1915 г. — 24 апреля 2001 года зашел в московский ресторан “Камал”. Вскоре к ним подошел хозяин-азербайджанец и, криво усмехаясь, злобно сказал: “А хорошо мы вас, армян, уделали в 15-м году”. И при этом сделал недвусмысленный жест, проведя ребром ладони по горлу. Возможно, кто-то другой набил бы морду оскорбителю, кто-то плюнул бы ему в рожу, кто-то вспомнил бы его родительницу адекватными ситуации словами и вышел бы... Но оскорбление было нанесено человеку, который еще подростком наравне со взрослыми защищал с оружием в руках, пусть охотничьим, родное село от насильников, трусливых убийц детей, женщин, стариков, затем участвовал уже в полномасштабной войне, — в составе 31-го батальона аскеранского полка, где дослужился до лейтенанта — командира разведвзвода, а вскоре после перемирия 1994 года был призван на действительную воинскую службу — в только-только формировавшийся карабахский спецназ, где получил специальность “командир снайперского взвода”.
...Вадим схватил со стола столовый нож и вонзил его в горло “Камалу”, да с такой силой, что рукоятка сломалась. Когда на судебном процессе ему дали слово, он сказал: “Все, что сделал, сделал, находясь в здравом уме, ни о чем не сожалею”.
Армянская община Москвы, по свидетельству Вадима, никак не отреагировала на процесс, даже адвоката не предоставила, а ведь именно (и, скорее всего, только и только) адвокат-армянин мог бы объяснить прокурору, судье, общественности другой, хоть и дружественной страны, насколько тяжкое оскорбление было нанесено молодому армянину, у которого, можно сказать, на глазах сородичи “жертвы” истребляли мирное население, включая детей, женщин, стариков, как это, скажем, было в Мараге...
Ведь некогда адвокат Карабчиевский (кажется, с армянскими корнями) сыграл ключевую роль в сенсационном “Деле турецкаго армянина Гульгульяна”, когда 27-летний Григор (Киркор) Гулгулян, случайно встретивший в апреле 1898 года в Симферополе турка Хасана, за три года до этого у него на глазах зарезавшего его отца и двух братьев, отомстил за родных, убив его специально купленным кинжалом. В царской России суд оправдал человека, отомстившего за зверское убийство своих троих родных.
В России же сегодняшней, демократической, осудили на 7 лет человека, отомстившего за оскорбление памяти миллионов соотечественников, убиенных турками, чье “дело” продолжили их единокровные братья-азеры, в течении XX века не раз и не два грабившие, насилующие, убивающие армян в Шуши, в Баку, в Сумгаите, в Геташене, в Мараге... И наконец рамиль сафаров — “р.с.”... В отличии от последнего Вадим отсидел 7 лет — от звонка и до звонка, и не был освобожден-выкуплен “баба-ханом” у “цивилизованной” Венгрии, как “р.с.”. Вадим к тому же в Арцахе не был героизирован. Его по возвращении не раз вызывали в правоохранительные органы, и только после телефонного звонка вице-президента Союза армян России Германа Ананяна — “Вадимом надо гордиться!” — вызовы прекратились.
Недавно Вадим женился. Сейчас, что называется, занимается мирным трудом — разводит кавказских овчарок, родиной которых, по его словам, почему-то считают Грузию, в то время как это армянская порода. Впрочем, кто знает точно.
Была у меня еще одна встреча с героем войны. Невысокий, щупловатый, отнюдь не блистающий ораторским искусством, я бы даже сказал — неприметный Арам Авакян, который показывал нам лошадей, им же самим взращенных и опекаемых в так называемой зоне отдыха, созданной Левоном Айрапетяном в “селе Ванк”. Арам, как выяснилось позже, оказался кавалером ордена “Боевой крест” I степени НКР, медалей “Драстамат Канаян”, “За отвагу” и других, которых был удостоен за участие в освобождении Шуши, Мардакерта, других населенных пунктов НКР, был тяжело ранен — пуля прошила челюсть, чудом не раздробив ее.
Профессиональный каратист. Первым в Степанакерте открыл студию цветной фотографии. Идея создания и практически реализация много из того, что есть сегодня в селе Ванк, принадлежит именно Араму. “Что за туризм без лошадей?” — сказал он Айрапетяну несколько лет назад, и сегодня конюшня насчитывает больше сорока лошадей — и для туристов, и для скачек, и даже для гиппотерапии. А особая страсть Арама Авакяна — это ландшафтный дизайн.
Трудно представить, но человек со средним образованием по книгам сделал сейсмо- и строительные расчеты водопада, озера для туристов. Тот, кто хоть раз был в тех местах, видел, конечно, голову льва, выложенную на скале из травы, камней, некоторых сподручных материалов. Но мало кто знает, что идея этого удивительного творения принадлежит именно Араму, и он в течение трех лет вместе с помощниками создавал этого “льва”. Рисует, занимается виноделием, да чего только не делает умелец Арам, ГЕРОЙ войны.
И как тут уж не перефразировать слова Петра I: “Да не оскудеет талантами земля армянская — арцахская...”
Гурген ХАЖАКЯН
"Новое время"