Заявленная в минувшее воскресенье на съезде "Единой России" путино-медведевская рокировка продолжает будоражить умы как в мире, так и в Армении. В нашем случае есть и конкретный интерес. Ведь событие это интересно не только само по себе. Оно, ко всему прочему, касается главного союзника Армении.
Как отразится московская рокировка на Армении? Эти разговоры сегодня нередки в первую очередь с подтекстом возвращения в большую политику второго президента Армении Роберта Кочаряна. Основанием для этих разговоров служат хорошие личные взаимоотношения Роберта Кочаряна с Владимиром Путиным, а также тесный стратегический союз Армении и России. Настолько тесный, что не раз бывало, когда те или иные политические сценарии сначала проходили апробацию в Армении, а потом применялись в России. Или наоборот.
ВО-ПЕРВЫХ, СРАЗУ СКАЖЕМ, ЧТО СТЕПЕНЬ АКТИВНОСТИ ВТОРОГО ПРЕЗИДЕНТА АРМЕНИИ НА ПОЛИТИЧЕСКОМ ПОЛЕ в первую очередь зависит от самого Роберта Кочаряна. Затем от других фигурантов армянского политического поля. Ну и потом уже от фигурантов внешних. Это, так сказать, для ясности.
Во-вторых, заметим, что если те или иные внутриполитические сценарии в Армении и России действительно имели определенное сходство, то персоналий это касалось мало. Поскольку в "персональном" плане есть серьезные различия в политических биографиях лидеров двух стран, различия, обусловленные объективными историческими реалиями.
Вспомним хотя бы, как Ельцин спокойно отсидел свои два срока и без проблем и обвинений в том, что к власти пришла "партия войны", передал бразды правления Владимиру Путину. В Армении было совсем по-другому, но то, как уходила власть из рук Тер-Петросяна, не будем сейчас детализировать (тема длинная и раны АНК – уже почти штамп. С той же целью не будем и уточнять степень взаимной "симпатии" Левона Тер-Петросяна и Роберта Кочаряна).
Отметим еще одну деталь, существенно отличающую тандем Путин-Медведев от тандема Кочарян-Саргсян. Фигуры Путина и Медведева не были в числе главных действующих лиц публичной истории России на заре становления новой российской государственности. Путина узнали во второй половине 90-х, Медведева - во второй половине 2000-х. Причем узнаваемость эта во многом была связана с именами их предшественников на посту президента России. С Кочаряном и Саргсяном другая история. Оба хорошо известны армянской общественности с первых дней независимости, а то и раньше, и обусловлено это теми серьезными вызовами, перед которыми стояла армянская государственность.
Если продолжать перечислять принципиальные различия политической биографии армянского тандема от российского, надо, конечно, вспомнить и о том, что Путин - лидер правящей партии - после двух сроков своего президентства возглавил кабинет министров России, а Роберт Кочарян - нет.
Пожалуй, на этом можно остановиться и констатировать, что приведенные выше различия в политической карьере известных политиков свидетельствуют в пользу того, что копировки российского сценария в Армении не будет, тем более что, по словам самого Путина, предварительная договоренность о нынешнем сценарии развития событий между Медведевым и Путиным состоялась еще в 2007 году...
С ДРУГОЙ СТОРОНЫ, БЫЛО БЫ ВЕРХОМ КОКЕТСТВА ГОВОРИТЬ, что московская рокировка никак не скажется на внутриполитических процессах в Армении, как это уже делают некоторые армянские политики. В первую очередь потому, что на смену Медведеву идет политик, хорошо Армению знающий не только по учебникам истории или иллюстрированным альбомам.
С именем Владимира Путина связано упрочение российско-армянского партнерства по всем направлениям. В первую очередь вспоминаются многочисленные экономические программы. Именно при Путине российский бизнес стал активно осваивать Армению, существенным образом увеличилось количество и качество российских инвестиций в экономику Армении. Можно вспомнить, что именно при Путине активизировал деятельность Союз армян России. Можно вспомнить, как в статусе премьера Путин прямо заявил, что увязывание в один узел армяно-турецких отношений и нагорно-карабахского урегулирования только усложняет решение обеих проблем. Сказано это было на совместной пресс-конференции с очень обидчивым турецким премьером Эрдоганом, который был вынужден спокойно проглотить горькую пилюлю.
Все это и многое другое, о чем мы не сказали, способствовало популярности Путина в Армении, и нельзя сказать, что за минувшие годы он растерял эту популярность. В этом контексте фактор личных отношений Путина с армянскими лидерами Сержем Саргсяном и Робертом Кочаряном может сыграть свою роль и в предстоящих внутриполитических процессах в республике. Эти политики съели вместе не один пуд соли, и политические базы армянских лидеров могут получить от этого конкретные дивиденды.
Другое дело, что, в отличие от России, президентские выборы в Армении еще не скоро и трудно сказать, на какой уровень выйдет сотрудничество лидеров России и Армении к тому времени. Не говоря уже о многих других факторах большой политики.
Рубен МАРГАРЯН, "Голос Армении"