30 апреля с.г. ректор РАУ Эдвард Сандоян провел встречу с руководителями и представителями некоторых армянских СМИ. Темой «отчета» были накопившиеся к ректору вопросы о деятельности вуза в связи с последними статьями в прессе. Сандоян бодро рапортовал о том, как «все хорошо», и что впереди РАУ ждет безоблачное будущее. К сожалению, присутствующие ограничились по большей степени ролью слушателей, так и не задав ректору ни одного острого концептуального вопроса. Мы же попробуем проанализировать, что же было сказано в тот день и насколько выданная информация соответствует действительности.
Так, Сандоян в своем выступлении коснулся темы международных рейтингов. В частности, выразив совершенно фантастическую по своей глубине мысль о том, что, дескать, уступать в рейтингах ЕГУ – это вполне в духе сегодняшнего РАУ. И если обогнать альма-матер, то будет как-то несолидно для армянского научно-образовательного общества. Да и вообще, главное – обеспечивать качество, а не какие-то там рейтинги. Ректор Сандоян почему-то забывает три вещи. Первое – международные престижные рейтинги напрямую влияют на качество вуза. Высокие показатели привлекают студентов, профессуру и ученых, особенно статусных. Второе – университет до него вполне себе опережал все вузы Армении по ряду показателей, и это было поводом для гордости, а не обид. Третье – к сожалению, сегодняшний РАУ во многих рейтингах уступает уже не только ЕГУ, но и другим армянским вузам. Например, в рейтинге QS World University Rankings 2025 РАУ уже значительно уступает ЕГУ, хотя еще буквально пару лет назад был уверенным лидером среди армянских вузов в этом списке. В другом престижном рейтинге - UNIRANKS-2025 University Rankings, РАУ уступает Американскому университету Армении и ЕГУ. В рейтинге UI GreenMetric World University Rankings РАУ уступает Политехническому университету. А в российском М-рейтинге стабильно уступает Кыргызско-Российскому, Российско-Таджикскому и Белорусско-Российскому университетам.
Говоря о науке, ректор также рассказал, что доля армянского финансирования имеет тенденцию к увеличению благодаря беспрецедентному количеству выигранных тендеров в области научного финансирования. Как выражается эта тенденция в процентном соотношении или в абсолютном выражении – ректор тактично умолчал. Как и о том, что «беспрецедентное количество выигранных тендеров в области научного финансирования» является всего лишь следствием того, что Правительство РА за последние два года увеличило общий объём финансирования науки аж на 60% – с 25 млрд драмов в 2022 году до 40,2 млрд драмов в 2024 году. И номинальное увеличение научного финансирования, естественно, отмечается во всех вузах и научных центрах страны.
В порыве выдаваемой информации ректор стал сам себе противоречить буквально в одном интервью (ссылка: https://finport.am/full_news.php?id=53002). Так, сначала он заявляет, что «..по итогам 2024 года 59% всех доходов университета составляют внебюджетные средства, тогда как 29% поступает из бюджета России и 12% - из бюджета Армении». И сразу же отмечает, что «..поскольку значительная часть бюджета университета формируется в рублях, предоставляемых Министерством науки и высшего образования России, снижение курса стало серьезным вызовом для финансовой устойчивости образовательного учреждения». Держа в уме и предыдущие статьи, в которых обосновывалось наличие финансовых нестыковок в вузе, назревает вопрос – так все же какова реальная финансовая ситуация в РАУ? Российское финансирование – это значительная часть бюджета университета, или все же только 25-30% от общей суммы? Похоже, ректор РАУ сам до конца не разобрался в финансовом раскладе вверенной ему организации и пытается играть на два фронта.
Продолжая тему финансирования, нельзя не обратиться к словам ректора о том, что инфраструктура вуза глобально модернизируется. И здесь почему-то замалчивается тот факт, что вся модернизация происходит за счет средств федерального бюджета РФ в рамках целевого финансирования конкретных направлений. Иными словами, российская сторона, по сути, сама разрабатывает и утверждает стратегию развития, в том числе и по инфраструктуре, выделяя федеральное финансирование, а от руководства РАУ всего лишь требуется обеспечивать техническую часть процесса – вовремя проводить тендеры, не допускать нарушений сроков, осуществлять выплаты поставщикам. При этом и здесь не обходится без киксов – ряд поставщиков в начале этого года обратился в суд с требованием аннулировать приказы ректора о тендерных процедурах.
При всем этом ректор рассказывает о модернизации с такой гордостью, будто проводит ее собственноручно. И указывать выполнение утвержденного учредителем плана Развития это в качестве достижения своей работы – мягко говоря, некорректно.
Вновь обратимся к вопросу по финансовой структуре вуза – так за какие средства строится и модернизируется инфраструктура? За чей счет будет закуплен суперкомпьютер, о котором так много анонсируется? Лаборатория интенсивных вычислений, лаборатория цифрового контента, реконструкция корпусов общеобразовательной школы – все это фактически реализовывается из средств российской стороны – опять же, только с техническим участием руководства вуза. И если, по словам ректора, более половины доходов – это собственные средства, то почему капитальные вложения финансируются не из них, а из, как он заявляет, компоненты с малым удельным весом, подверженной «сильной девальвации»? Вновь должны отметить необходимость скрупулезного исследования со стороны ответственных структур финансов и их разбивки. Фактическое сокращение заработных плат профессорско-преподавательского состава – о них ректор не сказал ни слова – при якобы финансовом росте сигнализируют либо о недостоверности последнего, либо о неэффективном распределении денежного излишка.
Говоря же о финансах, Сандоян отмечает, что «..В условиях трехкратной девальвации российского рубля РАУ сумел реализовать все стоящие перед ним задачи». Для красного словца можно было прописать и десятикратную девальвацию – все равно присутствующие удовлетворительно кивнут и не станут проверять матчасть. Трехкратная девальвация имеет место только в сравнении с 2013 годом, когда курс рубля к драму составлял 1 RUR = 13-14 AMD. Понятно, что апеллировать к таким давним срокам при разговоре о планировании бюджета попросту нельзя. Если же сравнивать девальвацию за 2024 год, то курс снизился не на 300%, а всего на 7,8% – что даже меньше номинальной инфляции. Более того, за первые 4 месяца 2025 года курс демонстрирует положительную динамику и уже укрепился в среднем на 5 процентных пунктов. Поэтому игра в «выживших» явно преувеличена, как и значимость налоговых выплат в бюджет РА.
Так, ректор радостно заявляет, что в общей сложности университет внес почти 1 миллиард драмов в государственный бюджет через различные налоговые платежи. При этом почему-то умалчивает о том, что почти 90% выплаченных университетом налогов – это налоги с физических лиц, иными словами, налоги, удерживаемые из заработных плат сотрудников вуза. Из выплаченного в бюджет почти 1 млрд драмов непосредственно «вузовских» налогов – всего на 108 млн драм, включая НДС. И если убрать удерживаемые от физлиц налоги, то по оставшейся части РАУ еле войдет в девятую сотню крупнейших налогоплательщиков страны. А 349-ое место по общим налогам, которым хвастает ректор, обеспечено персональными налоговыми отчислениями многочисленного коллектива РАУ.
Что касается налогов именно организации, то немного возрос отчисляемый налог на прибыль – с 53 млн драмов до 76 млн драмов. Причем и это незначительное увеличение связано с существенным фактором – расформированием школы «Усмунк» РАУ как отдельного ООО (т.е. которое свои налоги выплачивало раздельно) и включением его в качестве структурного подразделения в состав вуза. То есть все доходы от школы – а они в годовом разрезе составляют более 400 млн драмов – уже учитываются как доходы РАУ. Приплюсовать к 53 млн усмунковский налог на прибыль – выйдут те же 76 млн. Выходит, и здесь говорить о каком-то особом качественном приросте не получается.
Все это управление спустя рукава ведет только к одному – и ректор сам, намеренно или случайно, высказал эту мысль. В частности, говоря о российском и армянском секторах, он отметил, что «со временем невозможно различить, кто из какого сектора, — настолько тесной становится интеграция». Тут Сандоян не слукавил: различить сектора уже действительно невозможно – вот только не по качественному, а по количественному показателю. И университет, который в свое время задумывался как один из лидеров экспорта российского образования на территории СНГ, постепенно теряет свое предназначение. Ведь сегодня Сандоян с обворожительной банкирской улыбкой заявляет, что текущее финансирование по госзаказу из России становится недостаточным, так как «оно не покрывает себестоимости образовательных процессов на одного студента». И если смотреть на динамику, то объём запрашиваемого вузом количества мест госзаказа с 2022 года сократился более чем в два раза – с 390 мест до 155 на бакалавриате и со 190 мест до 74 на магистратуре. И эта тенденция будет продолжаться и дальше. Вуз, привлекающий многих армянских абитуриентов в российское образовательное поле за счет предоставляемых бюджетных мест, обезличивается.
Все вышесказанное – пища на размышление для учредителей вуза, особенно российского. Ответов не дал даже недавний визит Лаврова в РАУ, во время которого говорилось даже о семейном положении девушек, но никак не о будущем вуза. Хотя можно предположить, что опытному политику и функционеру известна реальность, которую руководство университета пытается замаскировать. Вот и обсуждаться это должно и будет в высоких кругах, а не с непосредственными ответственными за провал миссии РАУ. Главное: какие стратегические задачи по экспорту российского образования на сегодняшний день решает РАУ? И как только учредители всерьез зададутся этим вопросом, решение придет само собой.
Команда бывших сотрудников РАУ