Предлагаем вниманию читателей статью известного словацкого журналиста Андрея Бана, написанную по его итогам поездки в Армению и Арцах. Выражаем благодарность Форуму Армянских Ассоциация Европы за предоставленный перевод статьи на русский язык.
*********************
На Кавказе опять кипят страсти. Азербайджан, 17 лет спустя, угрожает Нагорному Карабаху третьей войной. Переговоры под защитой России, США и Франции о будущем никем не признанного государства по словам Баку зашли в тупик.
.где «это» находится? Да «где-то там», в районе Южного Кавказа, между Черным и Каспийским морями. С большой вероятностью жители Словакии с нескрываемой уверенностью того, кто скорее догадывается нежели знает, ответят на вопросы о Нагорном Карабахе. А ведь, по словам бывшего председателя совмина СССР Николая Рыжкова развал СССР начался с того, что центр в Москве не захотел слышать или неверно истолковал колокольный набат из Карабаха.
Пар в котле
Война в «тех краях» закончилась, по крайнер мере формально, в 1994. С тех пор этот армянский анклав, силой включенный советскими большевиками в 1920 в состав Азербейджана, перестал упоминаться в наших СМИ. Догадывается-ли кто-нибудь, что на линии фронта в настоящее время находятся не только десятки тысяч вооруженных солдат и снайперы с обеих сторон, убивающие десятки человек в год, но и тяжелая военная техника, готовая к началу нового конфликта. Догадывается-ли кто-нибудь, что Азербайджан не смирившийся с потерьей территории наращивает свою военную силу и развязыванию настоящей войны предшествует война информационная, точнее пропагандистская.
Ливия, Пакистан, кровавые восстания в арабских странах, израильско-палестинский вопрос. Эти горячие точки сегодня в центре внимания мировых СМИ. Угроза, скрытая в районе Кавказа как-будто забыта. Нагорно-карабахский конфликт обычно представляют как конфликт между христианами (армяне) и мусульманами (азеры). Такая интерпретация вводит в заблуждение. Во-первых, это было в какой-то мере «выпускание «пара из котла»» незадолго до распада колониальной империи (Советского Союза) в 1991 г., в котором межнациональные и межэтнические разногласия не допускались или попросту подавлялись. И во-вторых, это многовековой геополитический спор между Россией и Турцией в вопросе влияния на стыке Европы и Азии, на стыке христианского и мусульманского миров. Спор усложняатся тем, что в этом регионе находятся богатые месторождения нефти и газа, которые так нужны Европе и Турция, безоговорочно поддерживающая Азербайджан, кажется настолько сильной, что не всякий согласится выступать против нее. Россия, несмотрая на то, что в Армении расположена ее военная база, ведет себя скорее нейтрально – с расчетом получить доступ к азербайджанским природным богатствам.
Карабахский дневник
Так называется серия статей о Нагорном Карабахе, написанная оппозиционным азербайджанским журналистом Эйнулой Фатуллаевым. Азербайджанское правительство его посадило в тюрьму – по обвинению в терроризме. На прошлой неделе указом президента Алиева Фатуллаев был освобожден в числе десятков оппонентов режима. Для Баку Нагорный Карабах очень щепетильная тема. Азербайджанские аналитики, к которым мы обратились, не захотели открыто высказать свое мнение, но «не для протокола» признали, что власти Азербайджана только и ждут подтверждения о невмешательстве России в новый военный конфликт. Тогда уже «они с ними разберутся». Азербайджан действительно что-ли считает, что сможет управлять, мягко говоря, не по дружески настроеным анклавом, в котором во время войны в каждой семье кто-то погиб. Но как? – на этот вопрос у Баку ответа нет. И снова десятки тысяч человек будут вынуждены покинуть свои дома? Армяне, не без основания, полагаются на то, что Россия, взявшая над ними покровительство после войны с Персией в 1805 г., их не предаст.
Вартан Осканян занимал пост министра иностранных дел Армении с 1998 по 2008 гг. в составе трех правительств. В настоящее время возглавляет в Ереване аналитический центр и находится в оппозиции к действующему правительству. На вопрос о вероятности новой войны за Нагорный Карабах для журнала «.týždeň» заявил: «Армения несобирается начинать военные действия, это не в наших интересах. Для Азербайджана это трудный вопрос. Если они в третий раз попытаются захватить Карабах силой и им это не удастся, они его потеряют насовсем. Не считаю возможным, чтобы Карабах вошел в состав Азербайджана. Будет либо независим либо в составе Армении. Более вероятным считаю второй вариант.»
Пуля в лоб
Чтобы лучше понять безумие такого положения, начнем наш рассказ с конца. Современное фойе гостиницы Ереван в столице Нагорного Карабаха г.Степанакерте, население которого составляет около 50-тысяч жителей. Кожаные кресла, бар с качественными винами и коньяком, широкоэкранный телевизор по которому «крутят» российские ситкомы. Кто-то уже убрал грязь оставшуюся вчера от моих походных ботинок на мраморном полу, который настолько сияет чистотой, хоть садись на нем обедать. Завтра, после пяти дней, проведенных в Арцахе (местное название Нагорного Карабаха) возвращаюсь в Ереван и оттуда домой.
«Вы журналист?» тихим голосом спрашивает молодой человек с непроницаемым лицом. Вместо ответа всматриваюсь ему в глаза. «Завтра у нас похороны солдата, которого убил азербайджанский снайпер. Вчера ихние снайперы убили еще двоих наших» - говорит молодой человек. Меняю все планы. Утром собираюсь поехать в село Чартар недалеко от границы с Азербайджаном и Ираном. «Не рекомендую» таинственно намекают мои сопровождающие, проявившие за проведенное здесь время непривычную для меня гостеприимность. Не понимаю в чем дело.
Выясняется, что причиной паники для них стал тот факт, что солдата убил вражеский снайпер выстрелом в лоб с расстояния 1,5 км как-раз в тот момент, когда он выскочил из траншеи, чтобы помочь своему товарищу, также ставшему жертвой снайпера. Это трагическое событие является свидетельством того, что Азербайджан перевооружает свою армию. Карабахцы говорят, что их снайперские винтовки могут поражать цель на расстоянии не более 1200 м. В Чартар добираюсь на такси. Идет проливной дождь. На каждом перекрестке стоит полицейский. Всюду полно народу и машин. Присутствует высшее политическое и военное руководство страны. Не присутствуют на похоронах только СМИ. Не вижу ни людей с видеокамерами, ни людей с фотоаппаратами. Не прошло и пятнадцати минут и у меня кто-то спрашивает «Вы кто?». «Фотограф», отвечаю и иду дальше. Тут меня останавливает военная полиция. Проверяют документы, устанавлвают мою личность, не являюсь-ли шпионом. Паранойя, но в условиях военного конфликта это понятно.
Три человека в штатском меня запихивают в старые Жигули и допрашивают. «Где Ваше разрешение?» - спрашивают. «Какое еще разрешение? Я свободный человек. Это похороны в общественном месте» - отвечаю. Их лица выглядят не очень дружелюбно. «Кто Вас сопровождает?» - спрашивает второй. «Никто», говорю и добавляю, что все встречи для меня еще из Братиславы любезно организовал др. Ашот Григорян, президент Форума Армянских Союзов Европы, у которого контакт на всех высокопоставленных лиц включая президента и премьер-министра. Люди в форме и люди в штатском с пониманием кивают головой. Набираю номер г.Григоряна. В Братиславе сейчась восемь утра, воскресенье. «Подождите пять минут. Свяжусь с министром иностранных дел, министром обороны и министром внутренних дел», говорит. И действительно, не прошло и пяти минут и ко мне подходит солдат и сообщает: «Вы свободны, можете пройти». Все извиняются.
В СМИ не должна быть упомянута ни фамилия, ни звание солдата. Это защитное средство в информационной войне, которая всегда предшествует настоящей. Это правило соблюдаю и я.
Они не ушли, они умерли
«Ни хрена не вижу» выругался Завен, молодой водитель, один из многочисленный знакомых г-на Григоряна, когда мы на большем черном внедорожнике в густом тумане въезжали в Горис, последний крупный город недалеко от границы на дороге из Армении в Нагорный Карабах. Некоторые реплики, пожалуй, лучше приводить на русском.
Кажущийся безлюдным Горис выглядит не очень привлекательно, но его окрестности, горы, скалы волшебны. Главной достопримечательностью является монастырь Татев и, в прошлом году построенная, самая длинная канатная дорога в мире, 3,5 км длиной. Нас принимает губернатор Сюника, г.Сурен Хачатрчн – в особняке, в фойе которого бассейн с нарисоваными дельфинами, чучело медведя и косули. Рассказывает нам о пятитысячилетней истории поселений в районе Гориса, о российском губернаторе Старицком, во время правления которого Горис приобрел свой сегодняшний вид, с улицами шириной в 21 метр. Пока мы разговариваем, сотрудницы кладут на стол огромные торты и подносы со всякимы яствами. Описывая радушное гостеприемство, какое вам вряд-ли где еще доведется повстречать, нельзя не упомянуть традиционный коньяк. «В этих местах будет центр туризма. Уже сейчась к нам приезжают от ста до ста пятидесяти тысяч туристов в год, в-основном иностранцев. Они могут здесь встречаться, знакомиться, дружить» говорит губернатор. Выслушивая эти смелые планы стараюсь не проявлять некоторые сомнения на счет четверти миллиона посетителей в год.
В одиннадцать утра следующего дня въезжаем с Завеном в никем не признанную страну. Недалеко от границы встречается рекламный щит Арцах Банка с английским текстом «Let´s Reach the top together». Банков здесь несколько, мобильный оператор только один и соответственно дорогой. Проезжая безлюдную границу видим первые пустые дома оставленные ушедшими азерами, пострадавшие во время войны. В некоторых, кажется, живут люди. По крайней мере, на них тарелки спутникового телевидения. «Кто это?», спрашиваю, когда нас на въезде в город Шуши останавливает человек в черном костюме с белой Ладой. «Не знаю, человек» отвечает Завен. «Какой человек?», настаиваю. «Человеком» оказался еще один знакомый г.Григоряна, прокурор Роберт Кахраманян. Чрезвычайно заботливый хозяин, который помимо всего остального следил, чтобы у меня не было неприятностей посещая некоторые места без соответствующего согласования или разрешения, из-за чего мы по дружески ругаемся.
Роберт показывает достопримечательности города, средневековые монастыри, новый аэропорт (первый рейс в Ереван должен состояться в мае, но Азербайджан угрожает, что будет сбивать все самолеты в том числе и гражданские), жертвуя при этом своим рабочим временем. Его семья занимается предпринимательской деятельностью. Держит таксопарк и в поселке Авератараноц фирму по утилизации отходов из дерева, оснащеннаю финской технологией.
Меня интересует Агдам, стотысячный город, разрушенный после бегства азеров. Роберт строит кислую мину даже тогда, когда изъявляю желание заехать в Аскеран, где проживает по моим данным единственный азер оставшийся в Карабахе. В итоге соглашается. К 70-ти летнему Тофику Алиеву мы отправляемся в сопровождении местных полицейских. Более разговорчивой оказалась супруга старика – армянка. «А чего Вас это интересует? До Вас тут было полно всяких журналистов!» отвечает на мой вопрос, как ему здесь живется и почему не ушел во время войны как остальные Азери. «Они не ушли, умерли. Заболели и умерли» говорит на полном серьезе.
В Агдаме
«Тупоголовые» комментирует Роберт на перекрестке, где дорожные рабочие в час пик проводят разметку дороги и гаишники перекрывают дорогу. Настойчиво повторяю, что хочу попасть в Агдам. «Ты его увидишь» говорит он. Подьезжая к мертвому городу показывает на развалины «там Агдам». Говорю, что хочу идти туда. «Мы ведь это пока не согласовали» говорит. Я кричу на него, что хочу посмотреть на события с обеих сторон, несотря на то, что мои симпатии на их стороне, но как журналист я должен видеть и то плохое, что сделали Армяне. Потому-что у каждого конфликта две стороны. В голову приходят слова сказанные несколько дней тому назад карабахским заместителем министра иностранных дел Василием Атаджаняном: «Агдам был оплотом их армии, оттуда они вели огонь по Степанакерту и другим нашим городам. Для наших солдат это был символ, который необходимо уничтожить. Как для Красной армии Берлин».
В машине стоит мертвая тишина. Вдруг Роберт резко поворачивает машину – въезжаем в Агдам. Я оцениваю его решение. Кинематографистам не нужны кулисы для военных фильмов, вот они. Все дома разрушены, и даже 17 лет после войны люди из окрестностей здесь запасаются стройматериалами. Только иногда встречаются пастухи и стада коров. Больше никого. На следующий день проезжаю через Агдам в сопровождении солдат. Мне разрешили побывать в окопах на линии фронта в пункте 143. Карабахских и азербайджанских солдат разделяет здесь полоса примерно в 500 м. Через амбразуру бункера рассматриваю вражескую линию. Пытаюсь представить, что бы я увидел из бункера на той стороне смотря сюда. Наверное то-же самое.
Андрей Бан, Нагорный Карабах, Армения
Еженедельник «Týždeň» (Словакия)
ОТ РЕДАКЦИИ ИЦ "ЕРКРАМАС": К сожалению, уважаемый словацкий журналист, в своем материале по незнанию использует дезинформацию азербайджанской пропаганды, что видно в разделе, посвященном Акну (т.н. Агдаму). Он приводит ложь о стотысячном населении города, которая необходима азерпропу для раздувания мифа о сотнях тысяч беженцев. Согласно данным всесоюзной переписи населения СССР 1989 года, в Агдаме проживало всего лишь 28031 человек, из которых 14308 мужчин и 13723 женщин. Необходимо также учесть искусственное увеличение «на бумаге» численности азербайджанского населения, практиковавшееся «алиевцами». Но даже с учетом этого нюанса, цифры приведенные в статье, превышают реальные более чем в 3 (ТРИ) раза.