В фонде «Нораванк» проводятся междисциплинарные исследования, направленные на выявление «критических структур и сфер» Армении и других стран и оценку их важности. В результате мы пришли к выводу, что с точки зрения национальной безопасности решающей является научно-технологическая-духовная сфера, которую можно назвать «критической сферой критических сфер», поскольку она обусловливает развитие всех остальных направлений. В рамках такого подхода наше внимание привлек так называемый феномен «китайского чуда», когда нация-государство за короткий исторический период – 40 лет – взлетела в своем развитии, и мы пришли к заключению, что в действительности «чуда» не произошло: этот процесс был закономерным и обусловливался китайским цивилизационным потенциалом. Предлагаю сделать краткий исторический экскурс.
До нашей эры численность населения Китая и Греции была почти равная, около 10-12 млн. человек. Численность греков сегодня примерно такая же, тогда как в современном Китае проживает около полутора миллиардов человек. Этот феномен иногда трактуют иначе, однако он обусловлен присущим китайцам высоким уровнем духовно-интеллектуальной и стратегической мысли. В этом контексте можно говорить о «Трактате о военном искусстве» Сунь-Цзы, вспоминая китайскую пословицу о том, что «стратегия – это захват будущего», о китайской поэзии. Отметим, к тому же, что сохранение сложной иероглифической письменности сами китайцы объясняют, в числе прочего, тем, что, читая сегодня иероглифами, например, поэзию Ли Бо или Ду Фу, воспринимают ее так же, как современники династии Ли (VII-X века до нашей эры). Выражением подобной высокой культуры являются слова крупного стратега У-цзы о том, что «забота о государстве должна проявляться в просвещении народа и любви к людям» (замечу, что выражение «любить людей» в контексте государства в ту эпоху в источниках других наций, по крайней мере, я никогда не встречал). Все это свидетельствует о философском восприятии и применении в китайской цивилизации «временнóй триады» – единства прошлого, настоящего и будущего, которое выражается в формулировках «забвение истории – это предательство» или «стратегия – это захват будущего». Возвращаясь в нашу эпоху, замечу, что единое восприятие «временной триады» создает большие затруднения у конкурентов Китая, и неслучайно один известный политический деятель жаловался, дескать, «наш подход к времени абсолютно отличается от китайского».
Как видим, китайские стратеги чуть раньше экспертов «Нораванка» пришли к выводу о том, что самая критическая сфера – это научно-духовная, и неслучайно выдающийся русский синолог Владимир Малявин называет эту страну «Империей ученых». В этом контексте обратимся к некоторым количественным показателям.
Как известно, расходы сферы научно-исследовательских экспериментально-конструкторских разработок (НЭР) в 2016г. составляли $1.9 триллионов, что составляло 1.74% от мирового ВВП (согласно паритету платежеспособности). В этой сфере самые большие расходы сегодня делают США – $514 млрд. (26.4% от мировых расходов НЭР), на втором месте Китай – $396 млрд. (20.3% от мировых расходов НЭР). В то же время показатель США в 2012г. составил $447 млрд. и за четыре года увеличился на $67 млрд., тогда как расходы КНР в 2012г. составили $232 млрд., т.е. за четыре года увеличились на $164 млрд., что в 2.4 раза больше, чем расходы США (за тот же период). Эти тенденции свидетельствуют о том, что в ближайшем будущем инвестиции в сфере НЭР в КНР превзойдут американские показатели. В подтверждение сказанного отметим, что по количеству заявок на патенты Китай уже превосходит США, а в сфере блокчейн-технологий 56% заявок во Всемирную организацию интеллектуальной собственности поступило из Китая и только 22% – из США.
Однако в этом вопросе есть также геополитическое обстоятельство. Рассматривая Мир иероглифов – Китай, Японию, Южную Корею, Тайвань, Сингапур (не учтена Северная Корея, о довольно больших ресурсах которой свидетельствуют успехи в ядерно-ракетной сфере), видим, что ВВП этого мира согласно платежеспособности составляет $28,4 триллионов, инвестиции в НЭР составляют $678,3 млрд., а доля НЭР в ВВП составляет 2.87%. Между тем соответствующие показатели считающегося мировым лидером Англосаксонского мира – США, Великобритании, Канады, Австралии и Новой Зеландии – следующие: ВВП – $24.1 триллионов, НЭР $618,7 млрд., доля НЭР в ВВП – 1.98%. То есть англосаксы уже уступают Миру иероглифов. Таким образом, можно констатировать, что глобальный геополитический центр перемещается в Азиатско-Тихоокеанский регион, где Китай, несмотря на существующие в регионе разногласия, в некоторых сценариях может консолидировать вокруг себя как регион, так и другие страны – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вспомним также, что в 1978г., когда началась активная деятельность Дэн Сяопина, ВВП КНР составлял всего $215 млрд., тогда как сегодня составляет около $12 триллионов, то есть увеличился примерно в 55 раз. Роль Дэн Сяопина в экономической сфере, безусловно, огромна, однако мы попытаемся прокомментировать его реформы с идеологической точки зрения.
Как известно, в 70-80-ые годы прошлого века в странах с однопартийной системой управления был заметен определенный кризис. И если опыт решения возникших в СССР проблем принял характер горбачевской «перестройки» и завершился тяжелыми последствиями и распадом страны, то события в КНР развивались иначе. В 1977г. под руководством Дэн Сяопина началась «Пекинская весна», которая привела к укреплению государства и крупным достижениям во всех сферах общественно-политической жизни. Кстати, именно в этот период в Пекине была создана комиссия на высоком уровне, которая изучала советских опыт – во избежание совершенных ошибок.
Примечательно также, что Конституция новой республики – Российской Федерации – запрещала понятие «государственная идеология» и дала толчок всеобщему либерализму, не учтя, что «тотальная победа рынка опаснее утверждения авторитарной социалистической идеологии». Между тем, согласно Дэну, «не стоит сковывать себя идеологическими и абстрактными спорами, неважно, какое имя дается всему этому – социализм или капитализм». Таким образом, Дэн Сяопин опередил представления идеологии того времени и, фактически, предопределил современную формулировку этого понятия, озвученную Вячеславом Янко, согласно которому «идеология – это комплекс инструкций, обеспечивающий самый эффективный режим и взаимосвязь процессов». Этот алгоритм позволяет решить почти все проблемы и предполагает наиболее эффективную мультиидеологическую систему.
Принято считать, что существуют две универсальные идеологии – социалистическая (главный постулат – принципы социального равенства в обществе) и либеральная (в основу положено верховенство свободы личности). Они универсальны, поскольку отмеченные постулаты могут быть использованы всеми обществами, независимо от их этно-конфессиональной принадлежности. В отличие от двух указанных идеологий, идеологии национально-консервативного толка опираются на присущую конкретному обществу национально-цивилизационную систему ценностей и традиции.
С течением времени идеологии подвергаются изменениям. Однако испытания начинаются тогда, когда какая-либо идеология приобретает в обществе монополию и абсолютный приоритет. Как правило, это имеет тяжелые последствия для данной страны: вспомним, например, Советский Союз. Однако те общества, которым удается в обдуманных «пропорциях» совмещать либеральную, социалистическую и национально-консервативную идеологии, значительно развиваются и прогрессируют. Подчиняющаяся этой закономерности «мультиидеологическая» система получила название «идеологическая триада», и она увеличивает всевозможные и, в первую очередь, духовные и интеллектуальные ресурсы общества, а политическую систему делает более гибкой как во внешних, так и во внутренних отношениях. Например, эффективной «мультиидеологической» системой является британская модель, которая в той или иной степени была внедрена также в других англоязычных странах. Обществам этих стран присуща идеологическая широта мышления: носители консервативных (национально-консервативных) и лейбористских (социалистическая направленность) идей разработали взаимодополняющие механизмы и совместно действуют в либеральном идеологическом поле, родственном англосаксонскому менталитету. Именно этим фактором нужно обусловить стратегические достижения Англосаксонского мира и тот факт, что последние несколько столетий этому обществу удается сохранить статус лидера.
Примечательно, что США, переняв британскую политическую логику, из-за уникальности своего исторического развития проигнорировали важность социалистической идеологии. В результате в этой стране абсолютизация либерализма вызвала серьезные проблемы, и США начали уступать позиции мирового лидера.
Однако вернемся в Китай. Всего три десятилетия назад моноидеологический Китай по всем по всем критериям отставал от ведущих стран. Ситуация резко изменилась, когда Дэн Сяопин внедрил в однопартийную систему концепты либерализма и национальной консервативной (конфуцианской) идеологии. Примечательно, что наряду с этим сохранились все обусловленные «руководящей» социалистической идеологии преимущества. Однако даже в этом универсальном учении использовались постулаты философа и мыслителя V века Мо Цзы, которого считают учредителем китайского социализма. Иными словами, социализм был адаптирован к китайским традициям и менталитету. В результате Китай стал сверхдержавой и лидером в экономической, военной сфере, а также в сфере технологий. Достижения КНР обусловлены также тем, что в административно-политической системе действуют принципы меритократии (власти достойных), согласно которым руководящие должности должны занимать наиболее способные и подготовленные лица.
Гагик Арутюнян, исполнительный директор Научно-образовательного фонда “Нораванк”
«ГЛОБУС» АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ, номер 9, 2018