"Посылы, озвучиваемые грузинским руководством, демонстрируют Баку и Анкаре, что даже в контексте тесного сотрудничества есть "красные линии", за которые Тбилиси не переступит", - заявил в интервью "ГА" научный сотрудник Центра региональных исследований Академии госуправления Армении, эксперт по вопросам Грузии Джонни Меликян.
- Г-н Меликян, как бы вы на данный момент охарактеризовали наши взаимоотношения с грузинами, в частности, в контексте реакции Грузии на апрельскую четырехдневную войну, развязанную Азербайджаном против НКР?
- После российско-грузинского конфликта, августовской войны 2008 года, в Грузии страсти значительно поутихли. Апрельские же события, возникшие вследствие военной агрессии Азербайджана в отношении Арцаха, их в определенном смысле снова всколыхнули. Явственно чувствовалась напряженность официального Тбилиси, и было ясно – грузины не хотят военного конфликта в регионе. Определенно можно сказать одно: Грузия и Иран – это те региональные страны, которые никоим образом не заинтересованы ни в каком региональном военном конфликте. Учитывая факт наличия достаточно солидной армянской и азербайджанской общин, компактное проживание армян в Джавахети и азербайджанцев в Квемо Картли, Грузия опасалась того, что более масштабные боевые действия в зоне карабахского конфликта могли бы в каком-то виде перейти (или быть перенесены) на территорию Грузии, что создало бы прямую угрозу ее национальной безопасности. Исходя из этого, Грузия предпочла соблюсти, скажем так, позитивный нейтралитет. В первые же дни были сделаны соответствующие заявления, адресованные обеим сторонам конфликта – призывы вернуться за стол переговоров. В дни апрельской войны, развязанной Азербайджаном против НКР, премьер-министр Грузии дважды собирал совещания, на которых обсуждалась ситуация на азербайджано-карабахской границе. Кстати, на втором совещании присутствовали президент Грузии и секретарь Совбеза. Министр обороны Грузии в дни апрельской войны находилась в постоянном контакте с армянскими и азербайджанскими коллегами. На самом высоком уровне делались заявления о том, что Тбилиси предлагает сторонам конфликта, если это будет политически целесообразно, провести на территории Грузии миротворческие переговоры. Ясно, что грузины понимали нереальность своего предложения, однако само по себе предложение свидетельствует о том, что Грузии крайне невыгодны обострение ситуации в регионе и проблемы с соседями, которые для них важны.
- Но ведь на сегодняшний день в Грузии доминирует азербайджано-турецкий фактор?
- Конечно, фактор, о котором вы сказали, силен, но в контексте азербайджано-турецкого доминирования в Грузии не все так однозначно, и есть немало сдерживающих факторов, которых придерживаются сами грузины. Когда мы говорим про сильное влияние азербайджано-турецкого тандема в Грузии, это прежде всего касается экономической, энергетической сфер. Несмотря на переговоры по диверсификации энергетической сферы, азербайджанская государственная нефтегазовая компания SOGAR осталась монополистом на энергорынке Грузии. Тем не менее определенные лимиты в этом плане есть как для Азербайджана, так и для Турции. Нынешнее руководство Грузии, в отличие от предыдущего, умеет торговаться с Азербайджаном, демонстрируя, что насколько азербайджанские энергоносители важны для Грузии, настолько и для Азербайджана важен грузинский транзит. Обратите внимание: не имея дополнительных объемов газа, SOGAR откуда-то их изыскала, к тому же сделав хорошую скидку на газ и т.д. Словом, азербайджанцы многим пожертвовали ради сохранения своего монопольного положения на грузинском энергорынке. И я однозначно связываю все это с приходом к власти "Грузинской мечты", как бы их там ни критиковали. Методы новой власти работают, она пытается балансировать в регионе, что можно расценивать как позитивный факт, в том числе и для нас.
- А что насчет Турции?
- С Турцией тоже складывается весьма любопытная ситуация. С точки зрения экономики Турция для Грузии – торговый партнер номер один. В плане военно-политического сотрудничества Грузия отталкивается от того, что Турция – член НАТО, а Грузия стремится в НАТО. И в этом деле рассматривает Турцию, как помощника, который способен проторить дорогу. Между тем и здесь Грузия ставит ограничения. Как известно, недавно состоялась встреча министров обороны Грузии, Азербайджана и Турции. Это уже 4-я встреча в подобном трехстороннем формате. Было заявлено о том, что в ходе очередной встречи в Грузии вышеупомянутая тройка подготовит меморандум о сотрудничестве, призванный стать некой правовой базой для дальнейшего военно-политического сотрудничества Азербайджана, Турции и Грузии. Очевидно, что Азербайджан, не идя ни в НАТО, ни в ОДКБ, ни куда-либо еще, стремится создать нечто свое в плане военного альянса. И Турция ей в этом деле помогает. А вот Тбилиси противится. При правительстве Саакашвили Азербайджан, возможно, добился бы своего – создания военного союза трех государств на Южном Кавказе. Но нынешнее руководство Грузии постоянно дает понять, что Грузия воспринимает Турцию сугубо как страну – члена НАТО, и через нее стремится в эту организацию.
- То есть сотрудничество с Турцией оценивается Грузией исключительно как сотрудничество с членом НАТО, а не с Турцией как таковой?
- Вот именно. И подобные посылы, которые грузинское руководство неустанно озвучивает, демонстрируют Баку, что даже в контексте имеющегося сотрудничества есть определенные "красные линии", за которые Тбилиси не переступит. В целом же на сегодняшний день складывается ситуация, при которой Армении, по идее, ничто не угрожает. Между тем, опять же с учетом реалий, ясно, что нам на грузинском поле следует работать гораздо активнее, чем мы это делаем сейчас. Дипломатические усилия должны быть в разы выше, ибо надо понимать, что у Азербайджана есть серьезные финансовые возможности влияния на Грузию, и он активно их применяет, используя и возможности азербайджанской общины в Грузии, и любые другие методы воздействия в своих интересах. Например, после прошедшего конкурса "Евровидение- 2016", когда наша Ивета Мукучян подняла флаг НКР, азербайджанское лобби в Грузии пытается добиться того, чтобы в Грузии на законодательном уровне запретили "всякое проявление сепаратизма". Под этим азербайджанцы подразумевают флаг НКР. То есть если, скажем, в ходе какой-нибудь демократической акции в Грузии будет поднят флаг Арцаха, подобный шаг должен квалифицироваться как шаг вне закона – этого добиваются азербайджанцы.
- Абсурд какой-то…
- Согласен, абсурд, но все это прорабатывается и направляется из Баку. В подобной ситуации наша дипломатия не имеет права бездействовать. Армения сейчас входит в ЕАЭС и ОДКБ, Грузия подписала ассоциативное соглашение с ЕС и стремится стать членом НАТО. У грузин довольно тесные отношения с Азербайджаном и Турцией, исходя из экономических и политических реалий. На сегодняшний день Турция и Азербайджан обеспечивают серьезные инвестиции в грузинскую экономику, особенно в энергетику. Все это у нас воспринимается каждый раз на каком-то сенсационном уровне, хотя сенсации нет и ничего нового не происходит. Нам просто надо работать со всем этим, понимая и осознавая существующие реалии. Или Тбилиси тоже должен на нас обижаться за то, что мы с Россией? На самом деле обе стороны – и грузинская и армянская – с пониманием относятся к позициям друг друга. Вспомним недавнее заявление министра обороны Армении Сейрана Оганяна, заявившего о том, что Армения уважает евро-атлантический выбор Грузии. Аналогичные заявления делает и грузинское руководство в плане нашей интеграции в ЕАЭС и членства в ОДКБ. Так что обеим сторонам нужно выстраивать и развивать отношения, исходя из данных реалий. Здесь многие утверждали, что наш выбор в пользу ЕАЭС ухудшит отношения с Грузией. Я был в числе тех, кто считал, что их удастся сохранить. Что и случилось. Но, повторюсь, чтобы укреплять и развивать армяно-грузинские отношения, нужно уделять им надлежащее внимание на всех уровнях, в том числе максимально задействуя армянскую общину Грузии. Не говоря уже о том, что наше посольство в Грузии должно очень активно и профессионально работать. От дипломатии многое зависит…
Зара Геворкян, "Голос Армении"