- Я абсолютно с вами согласен. На сей раз азербайджанская
сторона нарушила одно из самых принципиальных табу, действовавших с момента
установления перемирия в 1994 году. Табу для обеих сторон заключалось в том,
чтобы не поражать, не сбивать военную технику (вертолеты, самолеты,
бронетехнику)... Потому что было очевидно, что сторона, первой нарушившая это
табу, сама понесет не меньшие потери. Да, перемирие, так или иначе, нарушалось
– постепенная эскалация напряжения как раз и стала следствием нарушения
установленных табу со стороны Азербайджана. Между тем если в свое время под
нарушением перемирия подразумевались только перестрелки, то потом азербайджанцы
развернули так называемую снайперскую войну, затем стала просто зашкаливать за
все мыслимые пределы их диверсионная активность. И последнее – поражение нашей
военной техники, нашего вертолета. Азербайджанцы наглеют, мы даем ответ, и тем
самым нам так или иначе удается их сдерживать. Однако суть в том, что
азербайджанскому руководству, в частности президенту этой страны, выгодно
напряжение на передовой, а потому политика эскалации напряженности на
государственной границе продолжается, даже несмотря на очень значительные
потери в живой силе, которые несут азербайджанцы в результате шагов,
предпринимаемых армянской стороной в ответ на диверсии.
- Так что же – это
тупик?
- Вовсе нет. Ничего нового изобретать не следует. Нашим
ответом на агрессивные действия Азербайджана всегда должен быть жесткий,
карающий удар. Это не самоцель. Цена вопроса упирается в то, чтобы в результате
ответного действия противник понес масштабные, болезненные потери, способные
взбудоражить общественность Азербайджана, посеять серьезное недоверие к
правящему режиму, поставить под удар репутацию алиевского клана. В случае со
сбитым вертолетом ответного удара азербайджанской агрессии мы пока не нанесли.
Спецоперация, блестяще проведенная силами специального назначения Армии обороны
НКР, была для нас делом чести. Мы должны были вынести тела погибших летчиков и
забрать важные с точки зрения содержания секретной информации, могущей
представлять интерес для противника, части вертолета.
- Операция была
спланирована и проведена блистательно – на этом сходятся мнения всех без
исключения экспертов.
- Суть в том, что силам специального назначения Армии
обороны Арцаха удалось ввести в заблуждение противника, ожидавшего, что
армянская сторона попытается забрать тела погибших армянских пилотов. И
азербайджанцы серьезно подготовились, организовав боевое дежурство в усиленном
режиме. Территория между нашими позициями, так называемое межпозиционное
пространство, была обстреливаемой плюс азербайджанцы прожекторами все время
освещали местность. Однако в результате дерзкой и оригинальной задумки,
благодаря профессионализму спецподразделений АО НКР операция была проведена
исключительно успешно и, что крайне важно, без потерь.
Что же касается ответного удара, то здесь надо учесть
следующее: любая импульсивность в этом вопросе навредит делу. Ответного удара
Азербайджану, конечно, не миновать. Это понимают все, в том числе и азербайджанцы.
Они сбили наш вертолет – для них это была некая символическая победа после
августовских событий. Но даже призрачный эффект этой "победы"
оказался утрачен после нашей спецоперации. В итоге остался страх перед ответным
ударом. Ведь и азербайджанцы отлично понимают, что пока предпринятые нами
действия - это лишь операция по эвакуации частей вертолета и вывоза тел наших
павших героев. То есть это не ответ в подлинном смысле этого слова. Нам отлично
известна та психологическая атмосфера страха перед ответным ударом, которая
царит у азербайджанцев, находящихся на передовых позициях, в частях первого
эшелона. И, кстати, об этом не раз говорилось и в январе этого года, и в
августе: агрессивные действия азербайджанского военного руководства
командованием частей первого эшелона не одобрялись. И это понятно: ведь
отдуваться придется им. Не надо быть гением, чтобы понять: целью ответного
удара станет именно личный состав воинских частей первого эшелона.
- Какие выводы нам
нужно сделать из инцидента?
- Мы никогда не должны забывать, что нашим противником
является турок, как бы он там ни именовался и где бы ни жил – в Азербайджане, в
Турции или где-то еще. Речь идет об особом менталитете и психологии. Наверное,
мы до конца не осознаем этот печальный факт. Никому и в голову не могло прийти,
что азербайджанцы пойдут на такой шаг, как поражение учебно-тренировочного
вертолета ВВС НКР. Их авиация тоже, знаете ли, не раз была на мушке наших
систем ПВО (и никто с армянской стороны даже не думал ее сбивать), и учения, в
том числе и на этом участке государственной границы, проводились неоднократно.
Но... случилось то, что случилось. Выводы будут сделаны. И если азербайджанская
сторона нарушила еще одно табу, позволила себе подобное, то и для нас уже нет
никаких преград - ни моральных, ни каких-либо других. Я не завидую
азербайджанским летчикам, которым когда-либо поступит приказ хоть как-то
приблизиться к нашим передовым позициям. Они осложнили жизнь не только нам, но
и себе. И себе в первую очередь... Мне доводилось слышать такую точку зрения,
мол, жесткий ответ армянской стороны может привести к еще большей эскалации
напряжения, возможно, к войне. Подобный подход не выдерживает никакой критики.
Неминуемость возмездия, повторюсь, не самоцель: только жесткий ответ предотвратит
массовость агрессивных проявлений противника.
- То есть не
проявления агрессии вообще, а именно их массовость - ведь исключить таковые
полностью нереально, учитывая тот факт, что азербайджанская сторона не
заинтересована в стабилизации ситуации на границе.
- Проявления агрессии со стороны Азербайджана полностью
исключать нереально. Но опыт конфликтного взаимодействия с азербайджанцами
наводит на один-единственный вывод: неминуемость и непропорциональная жесткость
ответа – единственно действенный инструмент сдерживания противника. А что
касается войны, то, если бы азербайджанцы были к ней готовы, повод они нашли
бы. К войне Азербайджан не готов, и, следовательно, никакой жесткий ответ с
нашей стороны к войне привести не может. Если бы целью поражения армянского
вертолета было спровоцировать ответный шаг и использовать его как повод для
возобновления военных действий, то поверьте, после нашей спецоперации
Азербайджан уже начал бы широкомасштабную войну. Но целью было не развязать
новую войну, а держать ситуацию в постоянном напряжении, на грани. То есть
имитировать предвоенную ситуацию. Хотелось бы отметить, что позиция министра
обороны Сейрана Оганяна неизменна: решительно подавлять всякое проявление
агрессии противника, наносить дерзкий и изобретательный по замыслу ответный или
же превентивный удар. Именно поэтому
министр обороны Сейран Оганян всячески стимулирует в войсках креативность
мышления, проявление инициативы, поиск нестандартных, нешаблонных решений
сложных боевых задач. Схожую позицию занимает и командующий Армией обороны
Арцаха генерал-лейтенант Мовсес Акопян – соратник С.Оганяна и товарищ по
оружию...
Зара Геворкян, "Голос Армении"