Премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу в интервью ВВС заявил, что он «удивлен и шокирован критикой Западом той стратегии, что избрала его страна в борьбе с боевиками „Исламского государства Ирака и Леванта“ (ИГИЛ) в Сирии». Он подчеркнул, что «считает неправильным со стороны Турции посылать наземные войска в сирийский Кобани, если западные правительства не готовы сделать того же». Давутоглу также констатировал, что «Турция в полном объеме подключится к военной операции лишь после того, как международная коалиция включит в свою стратегию военные меры по борьбе с силами президента Башара Асада», и призвал США и их западных союзников «подготовить и вооружить отряды Сирийской свободной армии (ССА), поскольку нам нужно, чтобы на место ИГИЛ не пришли войска сирийского режима или террористы из Курдской рабочей партии (КРП)».
Напомним, что первоначально Турция поддерживала стремление США и их союзников нанести военный удар по Сирии. Но это было, во-первых, блокировано Россией и Китаем в Совете Безопасности ООН, во-вторых, российско-американскими договоренностями по ликвидации химического арсенала Сирии и началом женевского мирного процесса по сирийскому урегулированию. После того, когда стало очевидно, что силами ССА не удается свергнуть режим Асада, Анкара, как сообщает турецкая газета Tаraf, вступила в негласный альянс сначала с «Аль-Каидой», к которой примыкало ИГИЛ, с целью организовать борьбу против Дамаска. Но турки упустили момент, когда, по данным Washington Times, осенью 2010 года обозначился раскол между «Аль-Каидой» и ИГИЛ, и джихадисты в качестве главного фронта выбрали не Дамаск, а Вашингтон. В такой ситуации ставка на ИГИЛ означала участие в исламистской борьбе против США. Кстати, эту трансформацию заметили в Белом доме. В этой связи вице-президент США Джон Байден выступил с заявлением, в котором возложил ответственность за происходящее на «стремления Турции, Саудовской Аравии и ОАЭ свергнуть сирийского президента Асада, следствием чего стало возникновение новых радикальных группировок, в том числе ИГИЛ».
Когда ИГИЛ захватило Мосул и стало разворачивать боевые действия в Ираке, вроде бы интересы США, ИГИЛ и иракских курдов, выступающих за устранение правительства Нури аль-Малики и приход к власти в Багдаде нового кабинета, совпадали. Но Эрбиль решил воспользоваться ситуацией, заявляя о готовности провести референдум по независимости Иракского Курдистана, инициируя не только цепную реакцию распада Ирака, но и выводя на первые позиции в ближневосточной политике курдский вопрос.
Поведение Турции в этой ситуации остается загадочным. Похоже на то, что она рассчитывала через секретные договоренности объединить так называемый мирный процесс со «своими» курдами с позицией Эрбиля. Так, вице-президент турецкой правящей партии «Справедливость и развитие» Хусейн Челик заявлял, что «если произойдёт разделение Ирака, то курды на севере Ирака имеют право сообщить о своём политическом будущем, и наша страна предпочла бы в такой ситуации решение, которое обеспечит безопасность и надежное благосостояние всех жителей Ирака». Отметим и то, что летом в турецких и в ближневосточных СМИ появились сообщения, что после того, как курдские «пешмерга» захватили нефтяные месторождения Киркук и Бей-Хасан, Эрбиль вступил в секретные переговоры с Анкарой, требуя взамен увеличения поставок нефти, признания независимости Иракского Курдистана. Именно в такой ситуации ИГИЛ неожиданно развернуло военные действия против Эрбиля и активизировалось в Сирии в районе Кобани, выступая против сирийских курдов. При этом, если в отношении Эрбиля США и их союзники приняли решение об оказании военно-технической помощи, то оборона Кобани привела к формированию международной коалиции по борьбе с ИГИЛ.
На первых порах Турция, выставляя условия для своего участия в коалиции, затягивала время, чтобы дать возможность ИГИЛ не только захватить Кобани, но и как можно большую территорию Сирии. При этом она всячески пыталась обозначить в качестве главной цели борьбы коалиции не ИГИЛ, а Дамаск, откровенно намекая на свои возможности, как писала газета Taraf, «сыграть посредническую роль между Западом и ИГИЛ». Затем была предпринята попытка политически дискредитировать стремление Запада оказывать поддержку сирийским курдам. Так, министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу заявил, что «военизированная группировка сирийских курдов партия „Демократический союз“ (PYD) является террористической организацией, как и ИГИЛ», и что «неправильно поддерживать и вооружать одну террористическую группу, чтобы противостоять другой».
Тем не менее Анкара вынуждена была дать согласие на пропуск в Кобани «пешмерга» для усиления его обороны в ситуации, когда на ее собственной территории активизировалась Курдская рабочая партия ( КРП). То есть вместо вынашиваемого Анкарой «долгосрочного западного стратегического плана по Сирии» она получила единый курдский фронт, охватывающий территории трех стран — Ирака, Сирии и фактически Турции. При этом американцы дают понять, что могут договориться с Асадом — «во имя общих интересов», — чтобы использовать его военных против ИГИЛ в случае, если Турция не примет их рекомендации, и принять участие в наземной операции против ИГИЛ. Дальше — больше.
Иран выступил с предупреждением в адрес Турции: «Вмешательство Анкары в сирийские внутренние дела, к сожалению, привели к продлению войны и большому количеству смертей невинных сирийских граждан. Кризис в Сирии мог закончиться три года назад, если бы турецкие чиновники перестали требовать смены режима и поддержки террористических групп в Сирии». Особенностью ситуации является как раз то, что Тегеран и Вашингтон стали «разделять стратегическую заинтересованность в защите региона от угрозы со стороны ИГИЛ». В свою очередь власти Египта заявили о прекращении действий всех экономических соглашений с Турцией, которые были заключены, когда у власти находился Мохамед Мурси.
Проблема не только во внешнем факторе. Как заявил вице-премьер Нуман Куртулмуш, «Турцию хотят втянуть в вооруженные конфликты, которые происходят в соседних странах», и «в Турции и соседних странах есть политические силы, которые хотят остановить процесс демократического решения курдской проблемы в Турции». Но этот процесс в Турции уже сорван, а как дальше будут разыгрывать курдскую «карту» внутренние силы Турции, скоро станет известно. Пока же очевидно то, что Турция быстро вползает в ситуацию, в которой оказались соседние Ирак и Сирия. США и их западные союзники дали понять, что в операции против ИГИЛ вместо своих сапог предпочитают «чьи-то», а лучше турецкие, поскольку эта страна оказывается в тяжелейшей ситуации и ей необходимо действовать.
Станислав Тарасов — шеф-редактор Восточной редакции ИА REGNUM