На днях нагрянувшие чужестранцы пожелали увидеть, кроме примелькавшихся памятников архитектуры, нечто другое. Тут же подумалось о церкви в Птгни — замечательный памятник и, что немаловажно, в двух шагах от Еревана.
Сказать о церкви в Птгни — замечательная, значит сказать слишком мало. Птгни принадлежит к совершенно новому типу церкви — купольному залу, который наши предки стали разрабатывать ни много ни мало полторы тысячи лет назад. Церковь в Птгни — одна из наиболее ранних памятников этого типа. Самое главное — ее не успели перестроить или переделать, что бывало весьма часто. Разрушило же ее скорее всего землетрясение. Совершенно точных данных нет, но, судя по деталям конструкции и формам, церковь построили в конце VI века. В наши дни можно полюбоваться целой северной стеной и фрагментарно остальными стенами, несколькими арками и пилонами, а также камнями с потрясающей резьбой. В частности, барельефами, изображающими Деву Марию, Христа, апостолов. Есть редчайший рельеф с всадником, поразившим стрелой зверя, и другой — с человеком, борющимся со львом. Есть мнение, что это князь Мануел Аматуни и его сын Саак.
Поскольку основные конструктивные узлы сооружения уцелели, его реконструкция не представляла трудности. Что и было сделано давно — на бумаге — прекрасная церковь, подлинный концептуальный шедевр.
...Первое, что бросается в глаза, кроме собственно романтических руин — шесть безобразных бетонных вазонов, выстроенных в ряд у уцелевшей стены. Очевидно, для неких цветов и вообще для красоты. Цветов тут нет много лет, а вазоны превратились в мусорные урны. Однако в шок повергли не эти убогие изделия, а фонтанчик-пулпулак, сооруженный в метре от северной стены памятника, у входа в церковь. Пулпулак водружен на жуткое бетонное основание, а вода спокойно течет куда-то под стену памятника. Весь этот дизайн и “благоустройство” — результат самозабвенного творчества гюхапета. Он хотел как лучше, но вышло глупо и безобразно. Пулпулак, если он действительно необходим путникам, вполне можно было соорудить подальше от стены, а в вазонах и вовсе нет необходимости. А творческий зуд и стремление сделать живописные руины более привлекательными можно было направить на очистку территории от мусора и грязи, уничтожение травы, коей оброс памятник.
Но можно ли судить человека, далекого от задач охраны исторического наследия? И да, и нет. Но вот кто действительно виноват (или повинен) — так это Служба по охране исторической среды и территорий историко-культурных музеев-заповедников Министерства культуры. Эта служба недавно печально прославилась из-за вполне реального министерского плана сооружения в Гарни кафе, а скорее — будущего духана, или трактира. У всех на памяти, как страстно отстаивал этот дурацкий проект начальник “Службы по охране...” — рядовой солдат культуры Владимир Погосян. Но, как говорят, “дэлом займис, дэлом”. Служба имеет немалый бюджет, большой штат работников, автотранспорт... Однако, судя по всему, не имеет понятия, чем она, эта служба, должна заниматься в первую очередь. О Минкультуры и говорить нечего. Когда-то на министерство взвалили охрану памятников, и так все застряло. Очень скоро стало понятно, что Минкультуры не в состоянии заниматься важнейшей сферой. Это понятно всем, но только не руководству ведомства. Так что в очередной раз в качестве аргумента напомним об обезображенном “реставрацией” средневековом мосте в Гарни, о погубленном Крытом рынке, о торговом ряде, сооруженном прямо у Кечарисского монастыря в Цахкадзоре. Список можно продолжить.
Между тем министерству можно было хотя бы инициировать подготовку некого официального документа — может быть, закона, — строжайше запрещающего местной власти или отдельным субъектам даже малейшее вмешательство в “дела” памятника и какую-либо деятельность в охранной зоне. Кроме уборки территории от лишней растительности и в этом духе. А то ведь “ремонтные” работы затевают кому не лень. О “благоустройстве” — вспомним Гарни и Кечарис — можно и не говорить. Между тем, несмотря на множественные сигналы, руководство Министерства культуры и в ус не дует. Вполне понятно — не их это дело. Ведь если они в Птгни не могут добраться, что же говорить об отдаленных памятниках, нуждающихся в пригляде и хозяйском глазе. Впрочем, в далекие страны поглядеть на чужие памятники руководители едут не щадя живота своего и здоровья. Ради культуры.
Карен Микаэлян, "Новое время"