В апреле-июле 1927 года Андрей Белый (Борис Николаевич Бугаев) побывал в Грузии. Его грузинские впечатления вошли в книгу "Ветер с Кавказа". А в мае 1928 года московский журнал "Красная новь" заказал Андрею Белому очерк об Армении, и уже в восьмом (августовском) номере журнала было опубликовано прекрасное эссе Андрея Белого "Армения". Такова очень краткая предыстория появления путевой прозы о Кавказе великого русского писателя, поэта, философа, путешественника, исследователя и историка культуры Андрея Белого.
Крохотный очерк "Армения" - лучшее из всего написанного об Армении неармянами. Поблагодарим же журнал "Красная новь" за командировку, результатом которой явился ни с чем не сравнимый шедевр. Поблагодарим и Мартироса Сарьяна, который сопровождал Андрея Белого в поездке по Армении. Замечательный по точности и нежности портрет Сарьяна дан в очерке. По словам Белого, Сарьян "твердейшим резцом в мою душу Армению врезал". Таких чичероне история культуры знала не много. Невольно вспоминается, что гидом Данте по аду был не кто-нибудь, а сам Вергилий.
Но о замечательном портрете, которым наградил (именно наградил, иного слова не подберу) Мартироса Сарьяна Андрей Белый, надо бы рассказать отдельно, а сейчас остановимся на портрете нашей страны под пером великого русского писателя.
КАК НАЗВАТЬ СЛОВЕСНЫЕ ШЕДЕВРЫ, РАССЫПАННЫЕ В ЭССЕ БЕЛОГО в таком же обилии, как камни на Армянском нагорье, - жемчужинами, прозрениями, вспышками откровений, иномирными видениями, стихийными пророчествами? Не знаю. Одно могу сказать: эти шедевры конгениальны армянскому ландшафту. А это не просто горный ландшафт, но ландшафт такой страны, где "впаяны древности в почву; и камни природные передряхлели скульптуру; не поймешь, что ты видишь: природу ль, культуру ль"? "Здесь лагери между камней разбивал Ксенофонт". "Разрушение над разрушением напластовывали столетия и заливали культуру, как лава - хребты изначальные". Именно безмерная древность потрясла Андрея Белого в Армении, "глубочайше задела" "и зрительно, и познавательно". "Кавказ - безумно древен, древне-культурен. Голова кружится от хоровода веков, что чувствуется в Армении, где пробыли лишь неделю, но устали безумно от 40 столетий. Вообще Кавказ - школа для познания. Отдохнуть на Кавказе трудно, имея воображение".
Уж чего-чего, а воображения было у Андрея Белого в избытке. А тут ощущение колыбели истории и величественный ритм Арарата. Белый всегда был болен "любопытством познания" ("каждый город во мне отлагает свой дар"). Его путевая проза об Италии, Тунисе, Египте блистательна. Но в Армении все перекрывало чувство прикосновения именно к колыбели истории, к безумной древности. "Древнейшее место, видавшее виды" - этим все сказано. "Я счастлив увидеть народ, стародавний как мир, но исполненный сил, обитающий в невероятной природе, богатой сокровищами; старый мир погребал его заживо, но он встает над развалинами старого мира".
Крохотный очерк! Его не следует просто читать, его нужно проходить, как проходят предметы в школе. О каждой странице, каждом абзаце, даже о каждой строке этого драгоценного очерка надо писать сочинения. Кажется, теперь в школах их не пишут или пишут очень мало, а жаль, ведь это развивает мышление. К тому же драгоценные глубочайшие мысли отлиты в очерке Андрея Белого в ритмизованную прозу, в музыкальные лады, в напевный лад. Это богатейший душистый и прекрасный русский язык высочайшего уровня. Эта проза учит умению видеть, "чистейшей радости познавания", "вырыву из тусклого слова в яркое". Согласитесь, что она учит нешуточному и очень необходимому нашему оскудоумившемуся времени.
НЕ ОБОЙДЕНА, КОНЕЧНО, В ОЧЕРКЕ И АРМЯНСКАЯ АРХИТЕКТУРА. "Прекрасные снимки с двух церковок Ани я видел недавно; мне кажется, это - бутоны позднее раскрывавшихся форм". "Армянские церковки, малые ростом, - врезаются в небо с возвышенных мест". "Таманяновский стиль, сочетающий дух инженерии с духом архейским!" "Церковь-красавица, иль Рипсиме; монастырь (вероятно, шестого столетия), невероятный изяществом одновременно тяжелых и легких, но строгих пропорций; нет ни одной безвкусной детали; все просто и строго: до трезвости, даже до скупости; вместе с тем: явность потенции к многообразию".
Описания Арарата не просто гениальны, но поразительно точны, как поразительно точны увиденные Андреем Белым климатические или колористические детали - "сухосиние воздухи" (как передан здесь континентальный климат!), "блеск живортутной воды" (то есть кристальность воды), "краски Армении - ценный пожухлый ковер", "золотокарие шерсти", "на ослике пестрый мешок, повторяющий цвета равнины, усеянной камнем" (вы узнаете хурджин?), "хризолитовые воды" (Севан), "ржавожареный камень стены" (храм Рипсиме). "Склоны холмов в раскудрявой лозе. Лоза эта терпкая, крепкая спиртом, идет на коньяк. В места, куда Ной, опустившись, стал разводить виноградники послепотопные".
Теперь об описаниях Арарата. Вообще-то он неописуем, ведь и живопись не справляется, не говоря уже о фотографии. Это по плечу только великой литературе. Именно такая литература перед нами: "Лучи вылепляют гряду белокупольных облак, громадно висящих призрачным ободом; все облака превышает то облако вон; и оно не меняет своих очертаний, как прочие. То - Арарат. Смотришь - кажется: вылезло что-то огромное, все переросшее - до ненормальности вдруг отчеканясь главою своей; призрак, распахнутый бледными линиями; и растет впечатление, что голова, отделившись от тела, является белой планетой, которой судьба - обвалиться иль в небо уйти навсегда, унося времена патриархов. Вот он выпустил сбоку отросток, растущий до конуса, спорящего с главным конусом великолепием стянутых круто к вершине пропорций; между вершинами - невероятных размеров седло. Ниц перед снеговой громадой, отнявшей треть неба, и серебро-розовой, с трещиной синей ущелья, которым разорвано тело; вот пастбищный бок поднялся. Везде, отовсюду, над всем - араратский массив. Да, Арарат - патриарх!"
НЕ ЗНАЮ, СКАЗАНО ЛИ ЧТО-НИБУДЬ ПОДОБНОЕ О ГИМАЛАЯХ, АНДАХ, МАЧУ ПИКЧУ? Арарату опять повезло. Как повезло и Главному Кавказскому хребту, о котором тот же Андрей Белый сказал бессмертно: "Не ландшафт, а система космических мыслей".
Армению неслыханно одарили многие писавшие о ней, и лучшее из всего написанного - очерк Андрея Белого. Могу только предположить, что просто так подобное не происходит: это надо заслужить. Думаю, Армения подобное заслужила. И благодарно приняла заслуженное. "Вернувшись и окинув ретроспективно истекшие четыре месяца, я понял, что в этом году наиболее сильные впечатления дала Армения".
К нам приехал человек, который много знал, много видел и был наделен поразительным эстетическим чувством и чувством слова. Уехал он из Армении еще более обогащенным. Наделенный беспрецедентным чувством красоты, Белый богомольно стоял перед всем увиденным в Армении. "Армения живет в душе мощно".
Небольшой, не слишком впечатляющий журнал "Красная новь"! Если бы ты знал, чем обернется твоя вполне рядовая командировка для высокой литературы и для Армении! Казалось бы, случайность... Но случай, насколько я понимаю, - это язык Бога.
Нелли СААКЯН, "Голос Армении"