Разговоры по теме введения иноязычных школ в Армении ведутся очень заинтересованно. Не претендуя на оригинальность, хотелось бы отметить несколько слишком очевидных вещей.
Естественно, глупо отрицать, что среди выпускников русскоязычных школ Еревана советского времени есть много настоящих патриотов и, наоборот, есть немало выпускников армянских школ, для которых Армения и все армянское не представляют ни малейшей ценности, их мечта уехать из страны и перекраситься в «своего» где-нибудь в более благополучном обществе. Однако сколько бы таких примеров нам не приводили, отрицать связь между школьным образованием и патриотизмом просто смешно. Если когда-то вообще патриотизм воспитывается, то в первую очередь в подростковом возрасте – в школе, в семье.
В своей книге «Как рассказывают историю детям в разных странах мира» французский ученый Марк Ферро анализирует школьные учебники по истории и показывает как везде история преподносится не только ради абстрактной необходимости ее знать, но ради насущной необходимости воспитать чувство гордости за свой народ и свою страну.
Сейчас стало модно сетовать на то, что в новых независимых странах учебники истории наполнены «мифами». Это обычное фарисейство - учебники истории нигде и никогда не были столь же бесстрастно объективными как учебники биологии или химии. Человек не может и не должен одинаково относиться к деяниям своих и чужих предков, точно так же как он не может и не должен оценивать одинаковой меркой своих родителей и посторонних людей. Для армянского ребенка бой горстки фидаинов в горах должен быть в сто раз важнее знамен и сражений всех империй вместе взятых. Это одно из условий выживания Армении как государства. История Родины в школьных учебниках любой страны никогда не трактовалась и не может трактоваться в академическом ключе. Не только история Родины, но и общая история должна в Армении излагаться через армянскую систему координат. Это отнюдь не повредит в плане объективности, ибо система координат есть всегда, речь может идти только о разнице между своей, полезной для будущих граждан страны, и чужой, вредной.
Не только история, но литература, родной язык в нормальной школе предназначены в том числе и для воспитательных целей. Речь не о сумме знаний, а о живом процессе преподавания – коллективного приобщения к национальным ценностям. Тот факт, что не всякий армяноязычный преподаватель способен делать это на должном уровне, не отменяет сути. Есть ли условия для такого преподавания истории, литературы, языка для привития армянской национальной иерархии ценностей в иноязычной школе (английской, французской, русской, китайской) – крайне сомнительно. Начнем с того, что маленькому человеку родители должны будут как-то объяснить причины выбора иноязычной школы. И здесь есть только два способа объяснения: неполноценность армянского языка или «радужные перспективы» будущей эмиграции из Армении.
Не все исчерпывается воспитанием гражданственности и патриотизма. Не забудем о важности преподавания на родном языке таких предметов как математика, физика, химия, биология. Армянский язык должен развиваться как язык наук, язык современной техники и основы армянской терминологии могут быть привиты только в школе.
Многим из нас свойственна удивительная особенность: сочетание ложного самовозвеличения и ложного самоуничижения. Когда дело ограничивается ни к чему не обязывающим бахвальством, у самого малограмотного армянина есть в нагрудном кармане колода карт, которыми он готов побить чужие: Арарат как пристанище Ноева ковчега, Армения как первое христианское государство в мире, древний алфавит, хачкары, шараканы, Нарекаци, Комитас и так далее… Несмотря на то, что максимум два-три десятка из ныне живущих армян смогут сказать что-то вразумительное по поводу «Матьян вохбергутян», это законная гордость. Но она никак не сопрягается с реальной жизнью, реальными делами и приоритетами. В Спюрке в подавляющем большинстве армянские родители даже факультативно не хотят учить своих чад хотя бы основам языка, считая это излишней нагрузкой, необязательной для их жизни и их армянской идентичности. Армянский язык просто считают бесполезным для будущей работы, карьеры. Спюрк Спюрком, но в Армении такие настроения совершенно противоестественны. Однако они не просто есть, они даже пропагандируются сверху.
Министр образования и науки Армен Ашотян очень четко выразил настроения определенной части общества: обучение в иноязычных школах поможет молодежи «говорить с миром на его языке», «быть конкурентоспособной». Но чего стоят тогда армянский язык и армянская культура, если они оставляют нас немыми в современном мире? Разве родной язык годится только для застольного хвастовства, семейных ссор или убогих сериалов?
На самом деле проблема не в армянском языке и армянской культуре, которые представляют собой уникальные инструменты познания, понимания и отображения мира. Дело в лени, провинциализме и серьезном отставании от требований жизни значительного большинства армянской элиты, которая претендует на то, чтобы быть интеллектуальной. Конечно, и на Родине, и в Спюрке есть выдающиеся специалисты и творцы в самых разных науках и искусствах, но это отдельные личности, никак не встроенные в систему, поскольку таковая отсутствует.
Недостатки образовательной системы – вина тех, кто за нее отвечает. А вовсе не нашего уникального духовного наследия, переданного нам множеством поколений предков, которые создавали его в тяжелейших условиях. И школами на иностранном языке эту проблему не решишь, а только усугубишь. При той идеологической оркестровке, которая сопровождает сегодняшние планы открытия таких школ, они, безусловно, будут считаться престижнее армянских и будут снимать «сливки» контингента учащихся, рождая у остальных ощущение своей ущербности.
Одним из немногих правильных решений за время президентства Л. Тер-Петросяна было решение о переводе на армянский язык всего среднего образования. Более чем скромные результаты этого решения связаны с тем, что за первым, самым легким шагом не были сделаны или были сделаны неправильно сотни других. Власть и общественные элиты не взялись за серьезную работу для вывода армянского среднего и высшего образования на современный уровень, для удержания за армянским языком роли языка современных культуры, науки и техники. И вот теперь министр образования и науки нашел безответного «крайнего» - в проблемах образования виноват, оказывается, сам армянский язык. Не оправдал оказанного доверия. Будущий конкурентоспособный «цвет нации» просто-напросто должен обучаться и воспитываться на чужих языках и чужих программах. Его поддерживает Защитник прав человека РА Армен Арутюнян: «Наш страх открывать подобные школы демонстрирует нашу слабость… Образовательная система в Армении не позволяет готовить специалистов мирового класса».
Надо бы задаться вопросом: почему в Израиле, куда в 90-х годах репатриировалось огромное количество русскоязычных еврейских семей, не стали открывать русских школ? Почему здесь не открыли англоязычных школ, если уж США являются стратегическим союзником государства, гарантом его существования? Почему в Израиле не комплексуют по поводу того, что древний иврит не даст возможности евреям Израиля говорить с миром на его языке и понимать современный мир? Почему США не воспринимают израильтян как туземцев, которым нужно прививать культуру метрополии, если хочешь их надолго приручить? На последний вопрос ответить легко: сами израильтяне не воспринимают себя как туземцев.
Народ от мала до велика выучил свой язык с нуля, в кратчайшее время создал с нуля не только научную терминологию на этом языке, но слова, отражающие все реалии, появившиеся в жизни человечества после Библии (в Армении, наоборот, многих раздражает армянская научная терминология, заложенная вначале деятелями «золотого» пятого века, а затем дополненная в XVIII и XIX веках мхитаристами). В Израиле обсуждаемые нами языковые «комплексы неполноценности» просто не поймут. Для евреев Израиля центр мира во всех смыслах находится на их родине, а не там, где легче и комфортней живется. Конечно, патриотизм преобладает не только в Израиле, но пример бывшего диаспорного народа особенно нагляден для нашего случая.
Когда мы обсуждаем тему введения в РА иноязычных школ, мы кроме прочего должны не забывать политико-экономический контекст, в котором это произойдет. Задуматься, о том, выстроены ли сегодня суверенная армянская государственность, единая современная армянская нация или это еще только предстоит сделать. Задуматься о количестве людей выехавших из Армении за последние 20 лет, о процессах их ускоренной ассимиляции, утраты ими армянского языка, армянской культуры особенно у молодого поколения. О положении армянского языка в самой Армении – например, на телевидении.
Если министр образования и науки РА может громогласно утверждать ущербность армянского языка в современном мире, на каком основании советовать ассимилирующейся и уже ассимилированной молодежи сохранять во что бы то ни стало язык предков или браться за большой труд овладения им? Будет ли современный человек тратить столько сил на то, что маркировано как ущербное? Министр образования, доказывающий ущербность армянского языка в образовательном процессе, похож на министра обороны, проповедующему необходимость непротивления злу насилием. А то, что культура и язык есть сфера конкуренции, конфликта, постоянной борьбы, тесно связанная со сферой политики, ясно сегодня даже школьнику.
Понятно, что открытие иноязычных школ есть решение не образовательное, а политическое. Проталкивать эту меру в РА будут всеми способами. Изобретая аргументы «за», нельзя еще больше усугублять вред, нельзя неосторожными словами подрывать ценность национальной культуры для самой нации, целенаправленно внедрять сознание собственной ущербности в народ, который до сих пор еще подсознательно не оправился от последствий веков угнетения, последствий погромов, резни, Геноцида. Это равносильно тому, чтобы поджигать с трудом строящийся дом, чтобы зажарить по срочному заказу яичницу.
Карен Агекян,
Редактор журнала «Анив»