Pax Sinica?
Пекин продолжает строить Экономический пояс «Шелкового пути», предлагая развивающимся странам китайскую модель глобализации, альтернативную свободной торговле эпохи Pax Americana. Речь идёт о Pax Sinica, который приходит на смену «Кимерике», временному альянсу американского и китайского капитализма, сформированному в 1970-х годах. Пока избранный президент США Дональд Трамп рассуждает о выходе из Транстихоокеанского соглашения, угрожая Мексике возведением стены на границе, Китай подсчитывает потенциальные выгоды и готовится провести в 2017 году саммит по «Шелковому пути», который (по замыслу организаторов) должен побить рекорд встречи G20 в Ханчхоу (провинция Чжэцзян), куда 4−5 сентября с.г. съехались около 30 глав государств. Логика понятна. Ведь проект председателя КНР Си Цзиньпина охватывает 65 стран Юго-Восточной, Южной и Центральной Азии, а также Ближнего и Среднего Востока, которые наряду со своими контрагентами из Северной Африки призваны соединить Китай с Западной и Восточной Европой. После мирового финансово-экономического кризиса, когда центральные банки стран Северной Америки, Западной Европы и Восточной Азии взяли курс на конкурентные девальвации национальных валют, руководство КНР впервые с 1970-х столкнулось с угрозой протекционизма, знаменем которого стал растущий курс доллара.
Этого оказалось достаточно, чтобы Пекин и Брюссель взялись за создание транспортных коридоров, невзирая на сеть военных баз США, число которых в настоящее время варьируется от 650 до 700. Ещё в январе 2008 года Китай, Монголия, Россия, Белоруссия, Польша и Германия договорились упростить таможенный и пограничный контроль для ускорения железнодорожных перевозок по линии Пекин — Гамбург. «Если не случится никаких осложнений, регулярный контейнерный поезд начнет курсировать между Китаем и Германией через год», — заявил тогда председатель China Railway Container Transport Чжэн Мингли. Но реальность оказалась сложнее: в 2007 году между США и Евросоюзом был образован Трансатлантический экономический совет, куда вошли руководители деловых кругов, которые договорились встречаться вместе для решения хозяйственных споров.
С приходом к власти администрации Барака Обамы (январь 2009 года) дело сдвинулось с мертвой точки: в 2011 году была созвана комиссия высокого уровня, которая в феврале 2013 года обнародовала проект создания Трансатлантической зоны свободной торговли, нацеленный на блокирование экономических проектов КНР в Старом Свете. Однако в англо-американской элите никогда не было единства по этому вопросу. Не случайно в июне 2013 года экс-сотрудник АНБ и ЦРУ Эдвард Сноуден опубликовал компромат на американскую разведку именно в британской прессе (газета Guardian). И бежал он сначала в Гонконг, а затем только в Москву, где ему было предоставлено политическое убежище.
Турция любой ценой!
Белый дом всерьез взялся за блокирование транспортных коридоров. Основная борьба развернулась за Южный коридор, который связывает КНР и ЕС через страны Средней Азии, Иран и Турцию. Следуя заветам географии, в 2009 году протестная волна «зеленой революции» охватила Иран. Стоит ли напоминать, что за год до иранских событий Российская армия была вынуждена защитить Абхазию и Южную Осетию в августовской войне с Грузией, которая «магическим» образом совпала с началом Олимпиады в Пекине?
С тех пор скорость событий только увеличивалась, обнажая нерв американо-китайского противостояния. В сентября 2013 года Си Цзиньпин провозгласил (на саммите в Астане) концепцию «Шелкового пути», а уже в ноябре 2013 года в Стамбуле открылся железнодорожный тоннель Мармарай, проложенный под проливом Босфор. Китайцы торжествовали: впервые за столетия Азия и Европа получили возможность бесперебойного транспортного сообщения. Однако поводов для радости становилось всё меньше — в мае 2013 года начались протесты на стамбульской площади Таксим, которые вскоре переросли в массовые демонстрации, получившие поддержку американских СМИ. А уже в декабре 2013 года грянул крупнейший в истории Турции коррупционный скандал, вынудивший Реджепа Эрдогана отправить в отставку четырех министров. Так Белый дом мстил Анкаре за сближение с Пекином и Лондоном. Дополнительным раздражителем для американцев служил тот факт, что в обход санкционного режима Турция поставляла Ирану крупные партии золота, которые оплачивались Тегераном не долларами, а национальной валютой. Эрдогану опыт приглянулся: 4 декабря 2016 года он предложил Китаю, Ирану и России перейти на торговлю в национальных валютах. «Те, кто держат свои сбережения в долларах и евро, должны обменять их на лиры или золото», — заявил президент Турции в ходе выступления в центральной анатолийской провинции Кайсери, передает Hurriyet Daily News.
Пекин, Москва и Тегеран пока не торопятся поддерживать турецкую лиру. Тем не мене China Railway Construction Corporation Limited (CRCC) рвется в бой, пытаясь соединить Карс, Эдирне, а также Анкару и Стамбул ветками высокоскоростных железных дорог. «Мы надеемся построить на территории Турции высокоскоростную линию железных дорог «Восток — Запад», которая позволит соединить северо-восточную провинцию Карс, расположенной у границ Армении, с северо-западной провинцией Эдирне, выходящей прямиком на Болгарию», — уточнил заместитель генерального директора CRCC Лю Линь. Как уточняет агентство «Синьхуа», рамочное соглашение между Анкарой и Пекином было заключено ещё в 2010 году, однако сторонам каждый раз приходилось откладывать реализацию проекта. «В Турции мы столкнулись с политической и экономической турбулентностью, вызванной нестабильностью в восточных вилайетах и ослаблением лиры», — отметил Лю, добавив, что только визиты вице-премьера КНР Ван Яна и главы МИД Ван И, которые состоялись в 2016 году, придали уверенность строителям железнодорожной нитки. Расчетная скорость поездов на линии Анкара — Стамбул (включая г. Эскишехир) составляет 250 км в час. Но китайские специалисты уверены, что эту цифру можно увеличить до 280 км в час.
КНР возлагает на Турцию особые надежды. «Турция — одна из основных стран региона, влиятельная исламская нация и ключевой развивающийся рынок, представленный в «Большой двадцатке». Она занимает важное место в китайской инициативе «Шелкового пути»…Ожидается, что строительство железной дороги Карс — Эдирне свяжет в единую цепь восток и запад Турции. Китайские предприятия также вовлечены во вторую фазу строительства железной дороги Анкара — Стамбул и пользуются поддержкой правительства Турции», — заявил Ван И в ходе своей поездки в Анкару, которая состоялась в середине ноября с.г.
Министр иностранных дел КНР напомнил журналистам агентства Anadolu, что Поднебесная лидирует в мире по количеству высокоскоростных железнодорожных составов — 1,9 тыс. единиц. «Накопленный операционный пробег наших поездов превысил 2,77 млрд км, что эквивалентно шести окружностям земного шара. В среднем на долю КНР ежегодно приходится 1 млрд поездок на сверхскоростных поездах, что не имеет аналогов в мире», — резюмировал Ван И. Поддержка Пекина вселяет уверенность в Анкару, которая позволяет себе довольно нелицеприятные заявления в адрес Брюсселя. «Ни Европейский союз, ни европейские страны, которые балансируют на грани расизма, не могут исключить Турцию из Европы. Мы не гости, а хозяева Европы», — цитирует Эрдогана газета Yeni Safak. Имея крепкий «тыл», Анкара призывает Пекин строить железную дорогу на Лондон, которая в свете нынешней экономической активности КНР в Анатолии уже не кажется чем-то фантастическим.
Иранский «размен»
Однако многое будет зависеть не только от возможностей Китая и Великобритании, но и от будущих американо-китайских отношений. Разумеется, Дональд Трамп не собирается вступать в открытую конфронтацию с КНР. Но он далек от того, чтобы сглаживать углы. «Я с пониманием отношусь к политике «одного Китая», но не понимаю, почему нам следует обязательно её придерживаться, особенно с учётом возможных договоренностей с КНР в области торговли», — приводит слова Трампа агентство Reuters. То есть будущий хозяин Белого дома предлагает размен, в центре которого находится отнюдь не Тайвань, а Иран. После того как сенат США проголосовал за пролонгацию санкционного режима в отношении ИРИ, руководство исламской республики окончательно развернулось в сторону Пекина, о чем свидетельствуют итоги азиатского турне (с 3 по 8 декабря) министра иностранных дел Ирана Джавада Зарифа, в ходе которого он посетил Китай, Индию и Японию — крупнейших потребителей иранской нефти. «Мы надеемся поднять отношения с КНР на стратегический уровень», — цитирует Зарифа агентство Tasnim News.
Пока иранцы спешно прорабатывают план действий со своими азиатскими контрагентами, американская пресса называет главу ExxonMobil Рекса Тиллерсона наиболее вероятным претендентом на должность государственного секретаря США. Если это назначение состоится, то у руля Америки (наряду с будущим министром обороны Джеймсом Мэттисом) окажутся люди, которые своей главной целью ставят сдерживание Китая через реиндустриализацию национальной экономики. Как показывает история, такой маневр ещё никогда не обходился без глобального конфликта.
Например, Вторая мировая война позволила президенту Франклину Рузвельту закрепить американское господство в мировой экономике, которое к 2008 году достигло окончательного упадка. Поэтому спустя два года Барак Обама запустил «арабскую весну», которая в такт со «сланцевой революцией» была призвана остановить китайскую экспансию в мусульманском мире, расположенном на стыке Азии и Европы. В 1945 году «сердце» глобальной экономики переместилось из Лондона в Нью-Йорк, а к 1975 году оно стало смещаться в направлении Лос-Анджелеса, откуда уже в наши дни может перекочевать в Шанхай или Гонконг. Поэтому перед Трампом стоит задача не развития, а сохранения системы. И носит она эпохальный характер. Поскольку именно сейчас мировой порядок приобретает те границы и характеристики, которые будут действовать в ближайшие 50 лет.
Саркис Цатурян, ИА REGNUM