Собеседник Первого Информационного – эксперт Вашингтонского Центра стратегических и международных исследований, политолог Сергей Маркедонов.
- Господин Маркедонов, несколько дней назад министр энергетики Армении Армен Мовсисян и председатель правления Газпрома Алексей Миллер обсудили вопрос увеличения доли акций Газпрома в АрмРосгазпроме от 80% до 100%. Как Вы относитесь к этому факту, явившемуся после заявления о подорожании газа, поставляемого стратегическим союзником Армении – Россией.
- В первую очередь, здесь мы видим довольно типичный подход крупного бизнеса, связанного с российскими властями. Согласно этому подходу, чем больше будет контроля над экономическими активами в постсоветских странах, тем лучше. После распада СССР российская политика в ближнем зарубежье условно пережила два этапа. Первый проходил до 2004-05гг. Москва исходила из того, что ближайшие к России республики бывшего СССР являются особыми партнерами, с которыми рыночные принципы не являются основными. А затем после 2004-2005 гг соображения рынка и экономического интереса стали выходить на первый план. Интерес к собственности, контролю над активами. Этот курс сейчас продолжается, здесь нет новых открытий.
А вот какие последствия будут в плане двусторонних отношений – это другой вопрос. Тут ведь важна не только реакция Армении, но и других стран. И Азербайджан, и Грузия, и страны Центральной Азии следят за этими процессами внимательно. Делают свои выводы, конечно же.
- А как на самом деле все будет воспринято?
- Существует реальность, и изменить ее мы не можем. Мы можем объяснить ее, а объяснение состоит в том, что на первый план вышли экономические отношения и именно эти факторы сегодня являются определяющими. А почему это так – надо писать монографию. Не уверен, правда, что все это найдет в Армении положительный отклик. А к чему приведет? Не думаю, что к скорейшим изменениям. Армения находится не в таком прекрасном состоянии, чтобы иметь возможность выбора и сказать: «Мы этого не хотим. У нас есть другой вариант». Других вариантов (если говорить о реальных вариантах, а не фантазиях) пока не существует. Завтра они появятся, поговорим об этом. Однако, нужно признать, что в любом случае проблемы в двусторонних отношениях накапливаются. Это также нужно понимать.
Возможно, соседи или супруги, проживут 3 года, возникнут проблемы, которые не будут решены, и эти проблемы будут копиться. Это приведет к тому, что накопятся определенные проблемы в двусторонних отношениях. Понятно также, что оппозиция в Армении станет использовать это обстоятельство. А как не использовать, если есть удобная тема для заявки о себе?
- Тем не менее, понятно, подорожание газа имеет и экономическую, и политическую составляющую. Не так ли?
- Это невозможно четко разграничить – политика тут, или экономика. Я не думаю, что подорожание газа для Газпрома будет существенным, т.к. Армения не та страна. Вот, в случае Европы, если будет принято во всей Европе, возможно, это будет существенно. Посему рассматривать все это как чисто экономический вопрос невозможно, но и чистой политикой назвать нельзя, т.к. это связано с финансовыми интересами.
- После недавних обсуждений в связи с подорожанием газа многие в Армении ставят под сомнение стратегические отношения между Россией и Арменией. Насколько это подорожание со стороны России соответствует стратегическому партнерству между двумя странами?
- Важно понять, что означает стратегическое партнерство. Наверное, есть и другие темы по двусторонним отношениям, если быть искренними, кроме вопроса 100-процентного пая Газпрома в АрмРосгазпроме. Я считаю, что в двустороннем меню имеются другие, более важные проблемы, такие, как вопросы, связанные с безопасностью, невозобновлением Карабахской войны и урегулированием конфликта в целом. Присутствие, которое имеет Россия в АрмРосгазпроме, наверное, достаточно. Я обсуждаю это, впрочем, не будучи экономистом. Может быть, какие-то специалисты скажут, что надо увеличить долю до 120%?
- Господин Маркедонов, случайно ли, что подорожание газа со стороны России происходит на пороге подписания Ассоциативного договора между Арменией и Евросоюзом?
- Я знаком со всеми этими разговорами и мнениями. Но что, есть уже гарантии, что Армении прямо завтра предложат войти в Европу, сразу дадут свободный визовый режим? Естественно – нет. То, что делает Европа на постсоветском пространстве – во многом процесс абстрактный. Многое, о чем говорит ЕС, выглядит привлекательным. Особенно на фоне имеющихся внутренних проблем. Однако, к примеру, Восточное партнерство стартовало в 2009г: улучшилось ли отношение Европы к Армении? Если говорить не о теории, а о практических сюжетах.
То же самое нужно сказать об Ассоциативном соглашении. В ближайшем будущем вхождение Армении в ЕС не кажется реальной перспективой. Европа сама переживает тяжелый кризис не только в плане финансовом, но и в плане идентичности, поэтому Армения пытается найти там точки опоры, но это не те точки, которые сработают в обозримой перспективе.
Россия пытается дать понять, что лучшей точки опоры, чем она, не существует. Однако мне кажется, что попытка Газпрома взять 100% АрмРосгазпрома не слишком эффективна в этом контексте. Не всегда стремление взять «полный банк» оправдано. Нужно учитывать много других деталей и нюансов.
Аракс Мартиросян, http://www.1in.am