Президентские выборы в Иране имели неожиданное развитие в плане победы реформатора от духовенства Хасана Роухани, чего не ожидал никто, возможно, даже сам Роухани. В каком-то смысле можно даже сказать, что иранские выборы были похожи на президентские выборы Армении, где также был зафиксирован неожиданный результат для Раффи Ованнисяна. Ему, конечно, никто не позволил перейти рубеж 50% и оставили на 37%, но в Иране реформатор стал президентом.
Это событие в Армении удостоилось рядового восприятия и внимания. Тогда как происшедшее Иране важно в первую очередь для Армении. Если даже при новом президенте отношения Армении и Ирана не изменятся, все равно, здесь существенен также характер отношений между Ираном и Западом, Ираном и Россией, которые, несомненно, будут влиять также на Армению.
Здесь стоит обратить внимание на одно интересное обстоятельство. Перед президентскими выборами в Иране, когда было ясно, что там сменится президент, посол Ирана в Армении выступил с рядом примечательных заявлений, связанных с армяно-иранскими отношениями, энергетическими проектами, газом, железной дорогой. Например, он заявил, что Иран может дать Армении более дешевый газ, чем российский, а также заявил, что в вопросе армяно-иранской железной дороги Иран ждет шагов Армении.
В каком-то плане в этих заявлениях была тональность замечаний. Неясно, что хотел сказать Иран Армении перед президентскими выборами, но было заметно, что Иран недоволен многими аспектами нынешних армяно-иранских отношений. А это значит, что перед президентскими выборами Тегеран пытался настроить Ереван на новые отношения. Результаты президентских выборов, кажется, сами по себе говорят о подобном настрое Ирана не только в отношении Армении, но и всего мира.
Здесь, конечно, все относительно: Роухани является реформатором, но и духовным лицом, что делает реформы относительными. С другой стороны, однако, в обществе духовенство имеет большое влияние, и если очаг реформ находится здесь, то может иметь довольно глубинные и далеко идущие развития, кажущиеся на первый взгляд относительными, однако, в действительности являющими именно тот случай, когда изменения в Иране могут иметь максимально крепкое основание, будучи относительными в плане динамики.
В конце концов, в одном вопросе, кажется, все единого мнения: принимается гибкость политической и управленческой системы Ирана. И в этом смысле, конечно, можем иметь дело всего лишь с тактической игрой, какую Иран попытался преподнести Западу, ожидающему в этой стране поствыборных потрясений.
Однако особенно в условиях авторитарных систем правления, каковая имеется в Иране, даже тактические маневры предполагают воздействие на стратегические вопросы, т.к. авторитарные системы по своей сути являются сверхконсервативными, особенно в Иране, и если возникла необходимость в маневрах ради реформ, значит, причины ее возникновения действительно тяжеловесные.
Муса Микаелян, http://www.1in.am