Все лучшее на свете Киракос Арташесович Алексанян признавал либо армянским, либо созданным с участием армян. На насмешливые возражения внука, что сугубо армянским можно считать разве что абрикос, Киракос Арташесович сердился и обзывал его дураком. Дед вскоре умер, внук Паргев вырос, переехал в Ставрополье, но это было только начало его перемещения по миру.
Жить Паргев мечтал только и исключительно в Америке, а окончательно развернул его лицом на Запад популярный в начале семидесятых вестерн «Великолепная семерка».
Надо ли говорить, что вскоре вкусовые пристрастия Паргева обернулись разногласиями с советской властью, так как все американское в его интерпретации было белое и пушистое, а все советское - серое и побито молью. Понятно, что с такой политической ориентацией Паргеву в Ставрополье делать было нечего, между тем, один из парадоксов СССР состоял в том, что своих врагов страна никому не отдавала. Тем не менее, в изнурительном противостоянии Паргев Алексанян – ОВИР Ставропольского края победил Паргев.
Здесь мы представим читателю еще одну мечту нашего героя - он очень хотел иметь детей. Но не так, чтобы кого Бог пошлет, а в строгом соотношении: две девочки и один мальчик с интервалом в два года ровно. И тогда вступало в силу третье заветное желание - одной дочери дать имя Джессика, другой – Дженнифер, а сына назвать Эндрю.
…Между тем, жизнь Порги (так он переименовался в Америке) в разных уголках США если и налаживалась, то долго, со скрипом и сбоями. Исколесив немалую часть страны и окончательно осознав себя в виде архитектурного излишества, Порги осел в малопонятной Южной Дакоте, женился на американке, которая с точностью до микрона воспроизвела задуманное: двух девочек и одного мальчика в два года раз.
До того, как решиться на продолжение рода, наш герой перепробовал себя в разном, пытаясь найти то единственное, которое может хорошо кормить, но так, чтобы не сильно напрягаться, и в конце концов, пришел к выводу, что так в Америке не бывает.
…Очень нравится Порги история, которую автору рассказал его друг, режиссер Нерсес Оганесян («Невеста с Севера»). История о приятеле Нерсика, безвыездно живущем в Америке и время от времени названивавшем в Ереван.
- Это правда, что кафе «Пончики» на проспекте Ленина восстановили?
- Правда. Только проспекта Ленина уже давно нет.
- И пончики такие же вкусные, как в то время? Много крема, много пудры…
- Ну да. Очень много, - подтверждал Нерсес.
- А какао подают горячим и в подстаканниках? - интересуются с той стороны Атлантики.
- Какао хорошее. И в подстаканниках, как было.
- А помнишь, - продолжает приятель, - чуть дальше «Пончиков», напротив Консерватории, овощная палатка стояла. Арбузы, виноград, помидоры-огурцы… Там всегда очередь была, шум, толкотня.
- Было такое.
- Так она, эта палатка сохранилась?
- Еще как. Стоит на месте и процветает.
Короткая пауза, а затем через весь океан со всхлипом и навзрыд:
- Не может быть!..
…Лет десять тому назад Порги перебрался в Мичиган и, похоже, обосновался здесь окончательно. Время от времени подрабатывает стрижкой волос таких же, как он, стариков. А еще любит повторять, что шестьдесят лет - это хороший возраст, но понимаешь это только в семьдесят.
Сейчас Порги уже больше семидесяти, давно на пенсии, живет не так, чтобы как сыр в масле катается, но и не бедствует. Чему способствуют дети: дочери Рузанн, Карине и сын Вардан.
Есть уже и внук от старшей дочери. И знаете, как его назвал Порги? Киракосом!
Сергей Баблумян