Доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета Сергей Маркедонов анализирует последние изменения во внутриполитической жизни Армении и приходит к выводу, что России не стоит "почивать на лаврах" и считать, что союзничество с Арменией абсолютно гарантировано.
Оттенки и нюансы армянской политики
Второго марта в Армении был избран новый президент. Между тем, эта новость сама по себе, в отрыве от различных политических контекстов, малополезна. Здесь чрезвычайно важны оттенки и нюансы.
Формально в Армении появился четвертый после распада СССР и обретения независимости глава государства. Однако в 2018 году он был избран не в ходе всенародных выборов, а голосованием в Национальном собрании страны. Объем конституционных полномочий нового президента будет несопоставим с тремя его предшественниками.
Нынешние президентские выборы — предпоследний этап в процессе конституционных реформ, инициированных в 2015 году. После того, как в апреле вновь избранный глава государства пройдет инаугурацию, будет названо имя премьер-министра и состав нового правительства. Теперь именно в этом органе сосредоточатся рычаги управления внутренними процессами и внешней политикой Армении.
Формально республика осуществляет переход от президентской к парламентской модели. Но что скрывается за хорошо проработанными юридическими формулами? Какие тенденции этот транзит выпукло обозначил?
Прежде всего, следует отметить то, как согласованно прошло голосование в армянском парламенте. И дело даже не в том, что Армен Саркисян получил подавляющее большинство депутатских голосов. В очередной раз Армения показала, что классическое деление ее политического спектра на власть и оппозицию требует значительных разъяснений.
Формально в Национальном собрании две оппозиционные фракции — объединение "Елк" ("Выход") и блок Гагика Царукяна. Однако никакого единства и координации между ними не было. Более того, царукяновцы не просто отказались выставлять своего претендента на выборы, но и поддержали выдвиженца правящей Республиканской партии. Без их поддержки Армен Саркисян, заручившись голосами РПА и их партнеров по коалиции дашнаков, мог бы одержать победу. Но члены фракции Царукяна не повели свою игру (неучастие в голосовании, бойкот или нечто подобное).
В то же самое время представители "Дашнакцутюна" незадолго до выборов неодобрительно высказывались о концентрации всех властных полномочий в правительстве, намекая на возможность установления авторитарного правления. О чем это говорит? Это свидетельствует о том, что в Армении, в отличие от соседнего Азербайджана, власть, какими бы мощными ни выглядели позиции Сержа Саргсяна (который, скорее всего, станет главой кабинета министров), а также правящей коалиции, выглядит, скорее, как полиархия, где по ключевым вопросам идет согласование интересов.
В отличие же от Грузии в армянской системе нет и "главного олигарха", как Бидзина Иванишвили, который может позволить себе игру в "закавказского Дэн Сяопина", то есть игрока, формально не занимающего первых позиций во властной иерархии государства.
Напомню, что те же дашнаки и сторонники Царукяна ранее занимали и проправительственные позиции, и находились в оппозиции к власти. При этом и те, и другие были и остаются приверженцами "системных" подходов, когда во главу угла ставятся закулисные переговоры, согласование интересов, сохранение внутренней стабильности и предсказуемости. По отдельным внутренним и внешнеполитическим вопросам у этих сил могут быть расхождения с РПА, но стратегически все эти объединения против того, чтобы "раскачивать лодку" и переносить кабинетную политику на улицы (хотя в армянской политике кто только не прибегал к массовым протестным действиям).
Не исключено, что в новом кабинете мы увидим кого-то и из тех, кто не занимает ведущие позиции в Республиканской партии. Таких примеров в новейшей истории Армении также немало. Можно вспомнить хотя бы причудливые карьерные повороты в судьбе такого известного политика, как Артур Багдасарян.
Не "английская королева" и не "западник"
Сегодня общим местом в публикациях на тему армянской политики стал тезис о том, что новый президент республики будет кем-то вроде английской королевы. Действительно, с формально-юридической точки зрения глава государства отныне будет играть символическую роль. И в соответствие с обновленной Конституцией президент, избираемый на семь лет, может находиться у власти только в течение одной единственной легислатуры. Между тем, в постсоветских республиках, скорее, общее правило, а не исключение, когда неформальные расклады значат намного больше, чем то, что установлено де-юре.
Не будем забывать, что Армен Саркисян — опытный политик, успевший побывать и на посту премьера, и трижды (!) послом в Великобритании. Само его выдвижение было непростым процессом. Добавим к этому непростую коллизию между уходящим президентом и пока еще действующим премьером. Карен Карапетян за время своего пребывания на посту главы правительства демонстративно удерживался от политических интриг, позиционировал себя, как крепкого хозяйственника и ответственного управленца без особых амбиций. Однако благодаря этому сумел приобрести определенную популярность и ресурсы поддержки. Думается, не только общественной. В этом контексте новый президент может быть востребован, как модератор.
Об Армене Саркисяне также говорят, как о "западнике". Бывший посол в Великобритании (некоторое время он был даже подданным Соединенного королевства), а также в Ватикане, странах Бенилюкса, советник Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР). Значительная часть его карьеры связана с политическими и деловыми контактами на Западе. Но и здесь новейшая история Армении показывает: линейные подходы в определении политиков этой страны неуместны. Можно вспомнить жесткого оппонента союзного руководства, "антисоветчика" и председателя комитета "Карабах" Левона Тер-Петросяна, который, став первым президентом Армении, способствовал ее сближению с Россией. Именно в его президентство были заключены все основные российско-армянские соглашения, являющиеся и сегодня фундаментом стратегического союзничества двух стран.
И Армен Саркисян, и любой другой армянский политик, будь им даже Никол Пашинян, критикующий отказ Еревана от "комплементаризма", не в состоянии отменить того факта, что Турция находится в НАТО и по-прежнему является важнейшим партнером США и ЕС, несмотря на все имеющиеся между ними разногласия. И никто на Западе не готов сегодня заменить российские гарантии безопасности Еревану, как никто не в состоянии обеспечить хотя бы тот статус-кво в Карабахе, который держится во многом благодаря российским усилиям. Редкий случай, когда действия Москвы не вызывают критику Вашингтона и Брюсселя!
Внешнеполитическое измерение армянского транзита
В этом контексте неслучайным выглядит решение Совбеза Армении, принятое за день до президентских выборов, об аннулировании армяно-турецких (Цюрихских) протоколов о нормализации двусторонних отношений. Назвать этот шаг экспромтом не представляется возможным.
Еще в сентябре прошлого года на ооновской трибуне Серж Саргсян обещал, что в весну его страна вступит свободной от этих документов. Впрочем, и это не было открытием. Протоколы, подписанные в 2009 году, лежали "мертвым грузом", без всякой надежды на ратификацию в парламентах и Турции и Армении. "Мы говорим протоколы, а подразумеваем Карабах", — так можно было бы охарактеризовать подходы Еревана. Если не удалось разделить эти проблемы, а Анкара важнейшим предусловием для ратификации обозначила прогресс по нагорно-карабахскому урегулированию (что турецкой стороной фактически понималось, как уступки армянской стороны), то продолжать политику нормализации было невозможно. Таким образом власти Армении четко обозначили свои "красные линии", которые не должны меняться вне зависимости от того, какая модель будет в этой стране, парламентская или президентская.
Что же касается России, то Москве не стоит "почивать на лаврах" и считать, что союзничество с Арменией абсолютно гарантировано. В стране существует значительное недовольство внутренней социально-экономической ситуацией, при этом собственные проблемы транслируются на Россию. Хотя политических сил, способных аккумулировать эти настроения, на сегодня нет, но не факт, что так будет всегда. И если думать о будущем, то важно уже здесь и сейчас разъяснять и демонстрировать привлекательность российского внешнеполитического вектора.
При этом невозможно выстраивать стратегическое взаимодействие, ограничиваясь мантрами про "вековую дружбу" и апелляциями к прошлому. По справедливому замечанию политолога Дмитрия Евстафьева, "сегодняшнее влияние России базируется на месте, унаследованном от СССР. И это наследство перестает быть актуальным. Нужно прорываться на новый уровень. Ключевая задача внешней политики сейчас – формирование и продвижение стратегических идей, образа России в глобальном мире". И армянское направление здесь – одно из приоритетных для Москвы.
Сергей Маркедонов, специально для Sputnik Армения