В начале февраля мы обращались к теме 100-летия так называемой Шамхорской трагедии 1918 года, - точнее кровавой бойне, которую учинили тогда кавказско-татарские фанатики против возвращавшихся в Россию с Кавказского фронта русских солдат. До 6 тысяч человек было тогда предательски, - вполне в духе кавказско-татарской «доблести», - истреблено, ограблено и брошено умирать вдоль железной дороги близ станций Шамхор и Далляр.
Напомним, что отправной точкой материала послужило проведение Центром проблем Кавказа МГИМО 2 февраля семинара под названием «Шамхорская трагедия 1918 г.: предыстория, ход и последствия».
С докладом на названную тему выступил Старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Вадим Муханов. Основой для доклада стала его последняя работа «Кавказ в революционную пору… К истории Закавказья в 1917 – первой половине 1918 года» (Москва, издательство ИА Regnum, 2017, 80 с.). Собственно сама работа во многом как раз и посвящена Шамхорской резне.
Мы отмечали резкую реакцию на семинар Азерагитпропа и «академии» Азеро-псевдонаук. По свидетельствам участников семинара, некая ханум, которую не удавалось стащить с трибуны минут этак 50, выдвинула любопытную версию. По её мнению, в Шамхоре, Далляре и т.п. кавказско-татарские фанатики убивали не русских солдат... но армян, которые-де везли оружие большевикам Шаумяна для истребления мусульман Баку. При этом мозги у современных «ученых» Баку так заплыли идеологическим дерьмом, что они даже не соображают всего кощунства своих людоедских «выкладок»: дескать убивать русских солдат – плохо, а армян – очень даже хорошо!
Впрочем, извратить историю и на сей раз не удалось. Любому исследователю ясно, что речь шла именно о русских солдатах, которые возвращались на Родину единственно тогда возможным железнодорожным маршрутом: Эрзерум-Карс-Александрополь-Тифлис-Шамхор-Евлах-Баку-Дербент-Грозный и далее. Другой дороги тогда просто не было: строительство железной дороги из России в Тифлис через Абхазию относится уже к советскому периоду.
Добавим также, что солдат-армян на Кавказском фронте было немного; за исключением добровольцев-дружинников (составивших первоначально основу Армянского корпуса) солдаты по призыву направлялись в основном на Западные, европейские фронты Первой Мировой войны. Да и возвращаться немногочисленным армянам-солдатам из Турецкой Армении через Шамхор-Баку было вовсе некуда. Как раз с точностью до наоборот: солдаты-армяне с Западного фронта возвращались домой, в Армению, из России через Баку. И в январе – как раз после Шамхорской резни русских солдат - вынужденно застряли в Баку, в силу физической невозможности проехать через Елисаветполь или Шамхор в Тифлис, Александрополь, Эривань или Карс.
Между прочим, подобное поведение кавказско-татарских националистов в тот момент было вполне логичным, и диктовалось из Стамбула. Несмотря на заключенное в декабре 1917 года перемирие, турки готовили силы для наступления, которое и предприняли в феврале 1918-го. Очевидно, что противостоять этому наступлению предстояло прежде всего (и так оно и получилось) вновь формируемым армянским частям. Туркам важно было не допустить возвращения армянских солдатских масс с Западных фронтов в Армению, где они влились бы в малочисленные части только начавшегося формироваться Армянского корпуса и могли усилить его как в количественном, так и в качественном отношениях.
Разоружение же русских солдатских масс, потерявших бдительность и в анархическом порядке спешивших в Россию, также имело вполне конкретные цели. Не в последнюю очередь – вооружить местных кавказских мусульман в преддверии намечавшейся в Закавказье этнической чистки – совместно силами турок и местных мусульман.
Как видим, ещё до вторжения турок в Закавказье миссию «освободителей» края от христианского населения взяли на себя лидеры кавказских татар. Последние в армию в годы Первой мировой не призывались, и, как оказалось, ждали своего часа ударить русским в спину.
И этот час пришел в конце декабря (по старому стилю) 1917-го, лишь только «мусульмане» заполучили первое оружие нескольких запасных полков и награбили его в Шамхоре.
Об этих событиях в российской (не говоря о советской) историографии как-то вспоминать было не очень принято. А речь, между прочим, идет о судьбе целого региона Закавказья – Мугани.
Некогда малярийные и дикие муганские степи, по которым лишь проходили кочевья мусульман, в XIX веке были заселены и обустроены русскими крестьянами-переселенцами. Этот край был превращен в цветущий оазис и к 1918 году был родиной как минимум для трех поколений русских людей.
«Муганская степь, расположенная в нижнем течении рек Куры и Аракса и северной части Ленкоранского уезда, до того совершенно бесплодная и кишевшая всякими гадами, в течение последних 40-50 лет, с поселением на ней русских, по большей части сектантов (главным образом, молокан) и с устройством на ней ирригации, расцвела и превратилась в одну из плодороднейших и богатейших местностей не только Закавказья, но и всей Российской Империи. Появились богатейшие поселения подчас с населением, доходившим до нескольких тысяч человек. Хлопок, клещевина, клевер, всякие хлеба, с одной стороны, рыбные промыслы — с другой давали трудолюбивому русскому населению (и сектантам, и православным) огромные излишки, сверх необходимого на прожиток. Население богатело и примером своим будило к подражанию и косное татарское население, которое начинало перенимать у русских их способы обработки…И русские, и татары жили мирно и добрососедски. Правда, порою приходилось слышать от ярых националистов татар, что русское правительство неправильно заселило богатейшую Муганскую степь русскими выходцами и лишило туземное население этих богатейших земель (к слову сказать, в течение столетий остававшихся незапаханными и бесплодными)»1 .
Не случайно, лидер Белого движения Юга России Антон Иванович Деникин, говоря о несуразности новоявленного «Азербайджана», писал о территориях, на которые претендовали мусаватисты в своих «Очерках русской смуты»: «Все в Азербайджанской республике было искусственным, «не настоящим», начиная с названия, взятого заимообразно у одной из провинций Персии. Искусственная территория, обнимавшая лезгинские Закаталы, армяно-татарские Бакинскую и Елизаветпольскую губернии и русскую Мугань и объединенная турецкой политикой в качестве форпоста пантюркизма и панисламизма на Кавказе. Искусственная государственность, так как на этих землях, лежавших на пути великого переселения народов и подвергавшихся воздействию разнообразных культур сменявшихся завоевателей, жили всегда разрозненные мелкие племена, враждовавшие друг с другом и доныне еще сохранившие черты кочевого быта. Наконец, искусственно держалось и азербайджанское правительство: первоначально - волею Нури-паши, потом - генерала Томсона и в дальнейшем - просто по инерции»2.
Заметьте: одним из объектов притязаний названа «русская Мугань». И это не случайно, ибо оседлым элементом там были исключительно русские. Соседи-мусульмане были лишь частично оседлыми, и их «сёла» представляли собой сезонные поселения-полукочевья.
Как пишет далее в своих «Воспоминаниях о революции в Закавказье (1917-1920 гг.)» глава Русского национального совета Баку Борис Байков, «С началом революции и по мере все большего ее углубления и соответственного ослабления русской власти татарские националисты стали все громче подымать свой голос. Лозунг “Закавказье для кавказцев” решал, по их мнению, все вопросы о дальнейшем существований русского населения в Закавказье. Всё чаще (даже и в прессе) раздавались голоса, что русским пора уходить из Закавказья, уступив насиженные ими места природным их владельцам — татарам.
В конце декабря 1917 года, точно по приказу, начался разгром татарскими вооруженными бандами цветущей верхней Мугани. Было разгромлено до 30-ти богатейших селений; разгром этот начался так неожиданно, что русское население не оказало почти никакого сопротивления. Но уже Средняя и Нижняя Мугань не только подготовились к защите, но и сами, в свою очередь, истребили все те татарские поселения, которые находились или в ближайшем их соседстве, или вклинившись в полосу русского поселения. Мугань стала вооруженным станом в особенности после возвращения с фронта солдат, уроженцев Мугани. Та же приблизительно картина наблюдалась и в частях Геокчайского и, в особенности, Шемахинского уездов, где также имелось много русских поселений. Этому русскому сельскому населению не на кого было опереться с падением русской национальной власти. Власть же кавказская — Закавказский Комитет — была занята своими внутренними и внешними национальными делами и ей было не до защиты чуждого ей в этот момент русского населения»3. По мнению Байкова, «целью Азербайджанского правительства было разорение Мугани, что заставило бы русское население уйти оттуда, и Мугань стала бы свободной для заселения на ней татар и их тюркских сородичей»4.
Обратите внимание, что этническую чистку мусаватисты начали в конце декабря (по старому стилю в изложении Байкова), что практически соответствует по времени (с опозданием на пару дней) Шамхорской бойне – 9-12 января, по новому стилю. То есть русское оружие подоспело в руки турко-мусаватистов вовремя, как раз к началу «очищения» Мугани от «гяуров».
Не желая признавать над собой национальную власть марионеточного «Азербайджана», население Мугани провозгласило Муганскую республику, независимую от засевших в Баку мусаватистов. В союз с Муганью вступили населявшие Ленкорань персоязычные талыши, также не желавшие над собой власти про-османского Азербайджана. Однако в 1919 году при поддержке англичан экспедиционный корпус мусаватистских войск вторгся в Мугань и разорил большинство русских сел.
Поэтому «в Сальянском и Ленкоранском уездах из 41 тысячи русского населения 1914 года в 1921 году осталось лишь 14,3 тысячи»5. Сильно пострадало и русское население Шемахинского и Кубинского уездов. По данным же Байкова, на начало 1918 года русская Мугань была «с почти 100-тысячным населением»6.
В Советское время русские постепенно уступили свои насиженные места новоявленным «азербайджанцам», которые переходили на оседлость в ими же ранее разоренных русских селах Мугани и оставляемых русскими уцелевшие в ходе 1918-1920 г. села.
Таким образом, на рубеже 1917-1918 гг., то есть в период формального перемирия на Кавказском фронте, турко-мусаватисты подготовили и начали антироссийскую войну и этнические чистки на территориях, на которые претендовали мусульманские ханы и их османские хозяева. Тем самым они предали интересы России (которая не осуществляла призыв кавказских татар в армию) и открыто выступили на стороне Османской Турции.
Как видим, первыми массовыми жертвами этнических чисток мусаватистов стали даже не армяне, а именно русские - демобилизованные солдаты и крестьяне Мугани.
Отметим также, что среди убитых в Шамхоре были и солдаты, призванные из Мугани. И что уцелевшие в ходе Шамхорской резни и последующие эшелоны направлявшихся в Россию через Баку солдатских масс поведали своим собратьям в Баку и на Каспийской флотилии обо всем происходящем.
«Одна из воинских частей, понесших при столкновении с татарами в пути большие потери, привезла своих убитых в Баку, где и похоронила их на кладбище. Похороны социалистическими организациями были обставлены с большой помпой и произвели на татарское население весьма угрожающее впечатление; и в татарских частях города ожидали эксцессов, которые, к счастью, не имели места. Настроение в городе во всяком случае было тревожное и ждали погрома татар»7.
Как отмечает в вышеупомянутой книге В. Муханов, «можно выстроить некую связанную цепочку событий, которая идёт от одного к другому, под влиянием предыдущих и как следствие их: от решения о насильственном разоружении солдат и Шамхорских событий - … к мартовским столкновениям и резне в Баку»8.
Мы бы добавили в этот логический ряд и события на Мугани в декабре 1917-январе 1918, которые несомненно, также наложились на настроения солдат Бакинского гарнизона, Каспийской флотилии и тамошней базы гидропланов в последующих событиях в Баку в конце марта - начале апреля 1918 года.
А именно – в ходе вооружённого мятежа мусаватистов, предпринятого ими как попытка этнической зачистки Баку от армян и русских, но закончившегося полным поражением. И последовавшим за этим расстрелом мусульманских кварталов Баку тяжелой артиллерий исключительно русской по этническому составу и всецело руководимой эсерами Каспийской флотилии.
Но об этом мы поговорим несколько позже.
Первоисточники:
1. Архив Русской революции. TERRA-Политиздат. Т. 9-10. Москва. 1991, стр. 114-115 (см. также http://www.dk1868.ru/history/ZAKAVKAZ.htm)
2. А.И.Деникин. Очерки русской смуты. Вооруженные силы Юга России. Распад Российской империи. Октябрь 1918-январь 1919. Воспоминания. Мемуары. Минск. Харвест. 2002, стр. 297-298
3. Архив Русской революции. TERRA-Политиздат. Т. 9-10. Москва. 1991, стр. 115
4. Там же, стр. 139
5. «Известия» АзЦСУ. 1923, N 1 (7), стр. 47
6. Архив Русской революции. TERRA-Политиздат. Т. 9-10. Москва. 1991, стр. 139
7. Там же, стр. 114
8. Кавказ в революционную пору… К истории Закавказья в 1917 – первой половине 1918 года, Москва, изд. Regnum, с. 56
Александр АНДРЕАСЯН, http://russia-armenia.info/