После того как 16 октября в Женеве по инициативе сопредседателей Минской группы ОБСЕ президенты Азербайджана и Армении Ильхам Алиев и Серж Саргсян провели переговоры по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, появилось оптимистическое заявление МГ ОБСЕ, стало казаться, что конфликтующие стороны готовы и дальше вести диалог в конструктивном духе. Правда, не обошлось без интриги. Когда Саргсян на встрече в Женеве с представителями армянской диаспоры заявил, что «для нас единственное решение в том, чтобы Карабах был вне Азербайджана», разразился политический скандал.
Дело в том, что накануне Алиев заявлял, что Ереван пошел на переговоры, отказавшись от ранее выставляемых условий (надо полагать, что речь идет о выполнении Венских и Санкт-Петербургских договоренностей — С.Т.), что изначально подавалось как предварительная «дипломатическая победа». Однако после заявления президента Армении о «безусловном будущем Карабаха» у определенных кругов в Азербайджане стало складываться впечатление, что «Алиев сдал Саргсяну Карабах в обмен на освобождение регионов». Последовала информационная атака. Помощник президента Азербайджана по вопросам внешней политики Новруз Мамедов заявил буквально, что «было решено, что, помимо согласованных пунктов, никаких других заявлений не будет. Несмотря на обещание, он (Саргсян — С.Т.) вновь не сдержал слова» и добавил: «Нагорный Карабах был и останется неотъемлемой частью Азербайджана».
Главное тут в том, что Баку обвинил Саргсяна в нарушении неких договоренностей о неразглашении деталей переговоров, но никак не в фальсификации их. Но точно так же поступил и Алиев, заявляя, что Ереван отказался от предварительных условий для возобновления переговорного процесса. Это было рассчитано на расшатывание политической ситуации уже в Армении. Ответный ход Саргсяна, по всем признакам, создал проблемы теперь уже для его азербайджанского коллеги. Не случайно через три дня после женевской встречи двух президентом в Нагорном Карабахе на линии соприкосновения начались вооруженные столкновения. С обеих сторон есть жертвы. К сожалению, такова логика развития событий: конфликтующие стороны, пройдя вперед по некоторому кругу, все равно упираются в окопы.
На наш взгляд, основная причина здесь заключается в том, что нынешний переговорный процесс по урегулированию нагорно-карабахского конфликта страдает серьезными методологическими изъянами. Диалог в формате Баку — Ереван потенциально исчерпал свои ресурсы. Сорваны и попытки реализации механизмов по раннему предупреждению кризисных ситуаций, включая установление постоянного мониторинга за соблюдением режима прекращения огня и расследование возможных нарушений. Азербайджан выступает против, полагая, что это как минимум ведет к «замораживанию» конфликта. К тому же даже в случае принятия таких мер контакты со Степанакертом неизбежны, чего Баку не хочет допустить. Между тем сопредседатели Минской группы, совершающие челночную дипломатию между азербайджанской и армянской столицами, обязательно посещают Карабах, который официально не считается стороной конфликта. Это первое.
Второе. Выявляются изъяны азербайджанской дипломатии, которая, похоже, выжидает формирования благоприятной для себя международной и геополитической конъюнктуры. Но не срабатывает ничего: ни энергетическая геополитика в обход России, ни услуги, предоставляемые США и их союзниками в Афганистане, ни стремление выставить себя в качестве «партнера НАТО, которому можно и нужно доверять» и тому подобное. В этой связи бакинский эксперт Самир Мусаоглы задается интригующими вопросами нериторического свойства: почему Вашингтон, обосновывая введение санкций против России, ссылается на казус Крыма, но отказываются делать это в отношении Армении из-за Карабаха? Почему финансируемые Государственным департаментом европейские СМИ (раньше все это приписывалось исключительно армянскому лобби — С.Т.) «обливают грязью» правительство Азербайджана, обвиняя его в подкупе европейских чиновников? Почему президенты Турции и Азербайджана Реджеп Тайип Эрдоган и Алиев вместе и одновременно стали подвергаться прессингу со стороны Запада по вопросам прав человека и соблюдения демократии? Почему в преамбуле нового соглашения между Брюсселем и Ереваном, где говорится об армяно-азербайджанском конфликте, «ставится знак равенства между принципами территориальной целостности и правом наций на самоопределение», что оценивается Азербайджаном как «предательство, удар в спину в условиях, когда отношения между ЕС и Азербайджаном развиваются по нарастающей»?
Тем временем помощник президента Азербайджана по вопросам внешней политики Мамедов выступил с очередным заявлением: «После последней встречи с президентом Азербайджана глава Армении Серж Саргсян согласился с заявлением, которое должно было быть озвучено позднее, но после встречи сказал то, что ему вздумалось. Тем самым Саргсян озвучивает мысли, совершенно не соответствующие духу встречи. Если президент Армении был не согласен с этим, то мог бы сказать об этом на встрече. Сказал бы, что будет говорить после встречи то, что придет ему в голову». Но почему теперь господин Мамедов молчит и не раскрывает, о чем все же говорили в Женеве президенты двух республик? Что он пытается скрыть?
Станислав Тарасов, ИА REGNUM