На самом деле ситуацию, складывающуюся в северных районах ближневосточного региона, называть просто тревожной было бы неправильно. Она катастрофически тревожная в преддверии курдского референдума в Ираке, до которого осталось всего-то ничего. Причем острую обеспокоенность проявляют, фактически, все страны региона.
Тот же Багдад, например, который понимает, что практически ничего не может противопоставить территориальным претензиям Эрбиля. Причем в данном случае речь идет не только о традиционно населенных курдскими племенами районах, но и богатом нефтью Киркуке, потеря которого, по идее, должна предельно болезненно сказаться на экономическом потенциале Ирака.
Турецкая истерия
Анкара с ужасом ожидает, когда отклики иракского референдума достигнут тех турецких районов, где проживает более 20 миллионов курдского населения. Это же дамоклов меч, нависший над Турцией в виде весьма вероятных территориальных потерь.
В Анкаре сложившуюся ситуацию, между нами говоря, весьма адекватно оценивают. Вот другое дело, что ничего ей противопоставить не могут.
Администрация Эрдогана себя проявила, образно говоря, "во всем блеске" еще летом прошлого года, когда попросту не смогла заранее вычислить и "купировать" попытку военного переворота. И если бы не русские спецслужбы (которых потом отдельно благодарил Эрдоган), то попытка эта удалась бы.
Сейчас против 20-миллионной массы курдских сограждан, заселяющих восточные районы страны, Анкара и вовсе ничего не сможет поделать. Особенно если их будут сбоку подталкивать к отделению от Турции третьи силы (понятно, какие).
Потому и строят турки пограничную стену высотой в три метра из цементных блоков, весом каждая в семь тонн. Пытаются попросту отгородиться от внешней опасности. Ну чем не истерия?
Иранская адекватность
Тот же Иран, в отличие от Турции, не истерит, однако свои отряды КСИР (Корпуса стражей Исламской Революции) к северо – восточным границам страны уже подтянула. Более того, за последние несколько месяцев, когда стало ясно, что курдскому референдуму "быть", на том участке уже случились несколько серьезных боевых стычек с отрядами то ли Исламского государства (запрещенного в ряде стран — ред.), то ли Рабочей партии Курдистана…
Очевидно, что какая-то третья сила уже активизирует потенциальных противников Ирана в расчете на то, что курдский референдум в Ираке можно использовать в качестве инструмента для организации внутренних широкомасштабных волнений в стране. Ну а от них, как показало время и опыт прошедших лет, и до революционной ситуации и свержения действующей власти — недалеко.
Кем может быть эта самая "третья сила", даже не обсуждается. После провала американских прожектов в Сирии, и особенно после предвыборных выступлений Трампа относительно того, что Иран – враг, и его следует наказать, вопроса о том, кто подрывает ситуацию вокруг Страны Ариев, возникать не должно.
Другое дело, окажется ли по зубам американцам подорвать внутреннюю ситуацию в Иране, который прямо сейчас, на наших глазах настолько адекватно и четко реагирует на внешние вызовы, что и говорить об этом излишне? Если честно, то сомневаюсь.
Сирия. Выборов не много…
Разрушенная шестилетней гражданской войной страна, в которой одной из наиболее боеспособных структур (конечно, после регулярной армии) остались именно курдские боевые отряды, по большому счету ничего не могла бы противопоставить желанию курдского населения отделиться от страны и присоединиться к Курдистану.
Важную роль сыграла помощь того же Ирана, Хезболла и, конечно же России, которая в свою очередь со всех доступных подмостков говорит о том, что территориальная целостность Сирии – это приоритет, который не обсуждается.
Подавляющее большинство сирийских курдов уже не раз высказывались насчет того, что их устраивает широкая автономия в составе самой Сирии и отделяться от нее они попросту не хотят.
Ну, у них там свои, как говорится, "погремушки". Известно, что живущие в Сирии курдские племена главу Иракского Курдистана Масуда Барзани не особо и любят, и уходить "под" его защиту спешить не будут.
Хотя и это, как говорится, вилами по воде (вернее, на пустынном песке) писано. Был бы заказчик, готовый платить звонкой монетой – и те же лидеры курдских племен могут и поменять свою позицию.
Курды ни на что не претендуют? Трудно верится…
Так что в игре, которая затеяна в регионе, складывается настолько взрывоопасная ситуация, что, как говорится, мама не горюй. И поднести спичку к этому клубку взрывоопасных претензий — экономических, логистических и территориальных споров — при желании будет легче легкого.
И не поможет даже то, что региональные противники Иран и Турция вдруг, ни с того ни с сего начали налаживать контакты на уровне военного руководства стран (такого не было, начиная с Иранской исламской революции 1979 года).
В этом контексте, правда, следует упомянуть авантюристическую натуру Эрдогана, который после встречи с начальником генштаба Ирана Мохаммадом Хосейном Багери заявил, что обе страны планируют совместную операцию против боевых отрядов Рабочей Партии Курдистана.
Правда, на следующий день прозвучало опровержение из Тегерана, в котором было сказано, что тот же КСИР, да и все вооруженные силы Ирана будут на корню гасить активность национально – сепаратистского движения исключительно на своей территории. Однако слово то было уже сказано.
И даже Эрбиль, было, испугался, как представил, как совместные вооруженные силы Ирана и Турции пересекают границу с Ираком и разворачивают военную операцию в районах, где предполагается проведение референдума.
Эрбиль быстро и громогласно заявил, что не претендует на территории соседних с Ираком стран, включая даже ослабшую Сирию. Однако намерение провести референдум не только в иракских районах, населенных курдами, говорит само за себя.
…Как бы то ни было, тот самый месяц, который остается до референдума, кажется, обещает быть богатым на события. Какие – покажет время, однако следует понимать, что ни один из игроков не будет сидеть, сложа руки. А у некоторых и вовсе могут не выдержать нервы – и тогда прощай спокойствие во всем регионе.
Арман Ванескегян, политический обозреватель
Sputnik Армения