Встреча министров обороны Турции и Узбекистана завершилась подписанием протокола о сотрудничестве двух государств в области военного образования. Впрочем, это не единственная область, где страны намерены развивать свои отношения. При этом турецкие власти активно продвигает идею «тюркского единства», пытаясь затянуть в свою сферу влияния и другие страны Центральной Азии — Азербайджан, Казахстан, Киргизию и Туркменистан. Сможет ли Анкара построить «тюркский мир» в этом регионе — в материале RT.
Турецкий министр национальной обороны Нуреттин Джаникли побывал с визитом в Ташкенте, где встретился со своим узбекистанским коллегой генерал-лейтенантом Кабулом Бердиевым. Главы оборонных ведомств подписали протокол о межгосударственном сотрудничестве в сфере военного образования. На практике соглашение подразумевает отправку узбекистанских военных на обучение в Турцию.
В перспективе это может означать дальнейшее укрепление связей двух стран по линии военно-технического сотрудничества. Напомним, что Анкара в последние годы активно наращивает потенциал своего ВПК, а также ищет рынки для экспорта вооружений. В настоящее время основными поставщиками продукции ВПК в Узбекистан являются Россия и КНР.
Однако среднеазиатская республика интересует Турцию не только в качестве потенциального импортёра вооружений.
В планах Анкары — постепенное вовлечение Узбекистана в свою политическую орбиту наряду с другими постсоветскими республиками — Туркменистаном, Киргизией и Казахстаном.
Для этого турецкая сторона старается разыграть этнический козырь, кропотливо продвигая идею о «культурной общности» всех тюркских народов. Мысль о «тюркском единстве» активно распространяется сегодня турецкими стратегами.
Выступая в Ташкенте, турецкий министр обороны Нуреттин Джаникли также не преминул высказаться о культурном родстве Узбекистана и Турции. «На этих землях мы вспоминаем о наследии предков, истории, культуры и достоянии тюрков», — цитирует министра агентство «Анадолу».
Кроме того, Нуреттин Джаникли высоко оценил действия властей Узбекистана в отношении «террористов» из движения Фетхуллаха Гюлена. «Узбекистан стал первой страной, запретившей деятельность террористов FETÖ. Мы вновь высоко оцениваем дальновидность официального Ташкента», — заявил Джаникли.
Разлад, произошедший между турецкими властями и Фетхуллахом Гюленом после попытки государственного переворота в Турции в середине июля 2016 года, нанёс серьёзный урон экспансионистским планам Анкары. Именно сетевая структура гюленистов «Хизмет» на протяжении долгого времени была основным инструментом распространения пантюркских идей в мире — и весьма эффективным. Школы «Хизмет» работали (и продолжают функционировать) по всему миру, формируя лояльную Турции прослойку в обществе. Обучение в этих элитных заведениях открывает выпускникам путь в политическую и финансовую элиту. Например, в Киргизии в 2016 году в школах FETÖ (так теперь турецкие власти называют «Хизмет») училось около 12 тыс. детей.
После конфликта с Фетхуллахом Гюленом официальная Анкара вынуждена изыскивать иные способы продвижения своих интересов за рубежом.
Следует отметить, что Ислам Каримов относился к турецкому присутствию в Узбекистане настороженно. Например, учебные заведения Фетхуллаха Гюлена в стране были запрещены ещё в 1999 году, после того как Анкара отказалась депортировать в Узбекистан лидера узбекской оппозиции Мухаммада Салиха. Дальнейшие отношения Турции и Узбекистана тоже не отличались теплотой — так, в 2012 году власти среднеазиатской республики запретили в стране турецкие сериалы.
После смерти Ислама Каримова Анкара прилагает немало сил, чтобы «перезагрузить» отношения с Ташкентом. В ноябре 2016 года глава Турецкой Республики Реджеп Тайип Эрдоган направился в Узбекистан с официальным визитом, чтобы лично познакомиться с и.о. президента Шавкатом Мирзиёевым. Стороны обменялись комплиментарными заявлениями и сообщили о большом потенциале турецко-узбекистанского сотрудничества.
По итогам визита Турция ввела в одностороннем порядке безвизовый режим для граждан Узбекистана.
В апреле 2017 года Ташкент посетил министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу, а в мае межправительственная комиссия двух стран заключила пакет экономических соглашений на сумму более $2 млрд. В планах Ташкента — увеличить товарооборот с Турцией в три-четыре раза. Напомним, по итогам 2015 года этот показатель составил $1,2 млрд.
«Безусловно, Узбекистан заинтересован в первую очередь в экономическом сотрудничестве с Турцией. С момента первого за 13 лет визита турецкого главы в Узбекистан осенью 2016 года состоялся целый ряд визитов и переговоров, касающихся самых разных сфер — промышленности, нефтехимии, разработки месторождений драгметаллов. В том или ином виде это сотрудничество будет развиваться, сейчас наблюдается активизация контактов», — отметил в интервью RT эксперт по странам Центральной Азии Дмитрий Александров.
Общая история, общие учебники
Реджеп Эрдоган ведёт активную деятельность по расширению сферы турецкого влияния. И идеи пантюркизма — единства тюркских народов под началом Турции — служат амбициозным целям Анкары. Эти идеи продвигались ещё в газете «Переводчикъ-Терджиманъ», издаваемой в Бахчисарае публицистом Исмаилом Гаспринским в конце XIX века.
Сейчас Анкара стремится вдохнуть жизнь в историю о культурной общности тюркского мира. В частности, неоднократно предпринимались попытки создать общетюркский алфавит, последний раз — в 1991 году. Алфавит был сформирован на основе турецкого языка с добавлением некоторых новых букв. В 1993 году власти Азербайджана, Туркменистана и Узбекистана объявили о переходе на новую азбуку. Однако уже через два года Узбекистан и Туркменистан пересмотрели это решение.
Кроме того, в 1993 году министры культуры Азербайджана, Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Туркменистана и Турции подписали договор о создании Международной организации тюркской культуры (ТЮРКСОЙ). Под эгидой организации ежегодно проводится множество культурных мероприятий, ключевой темой которых является «общее наследие тюркского мира». В 2009 году был основан Совет сотрудничества тюркоязычных государств (ССТГ). В него вошли Турция, Азербайджан, Казахстан и Киргизия.
ССТГ стал ещё одним инструментом для создания «тюркского мира» под началом Анкары. Иллюстрацией этого влияния, к примеру, являются планы по разработке «общетюркских» учебников по истории, географии и литературе для стран — участниц Совета, озвученные на очередном съезде министров образования государств — членов организации в 2015 году.
Как отмечают исследователи, Турция старалась поддерживать связи с государствами Центральной Азии ещё во времена Османской империи, эти контакты были прерваны только в 20-х годах XX века.
Эта активность возобновилась в момент распада Советского Союза — правда, в первую очередь молодые республики рассчитывали на турецкую финансовую поддержку, а не на создание некой культурной общности с турецким народом. Однако за минувшие десятилетия многое успело измениться.
К примеру, вопреки традиции, свой первый официальный визит в качестве главы государства президент Киргизии Алмазбек Атамбаев нанёс не в Москву, а в Анкару. Это решение Бишкека было расценено многими экспертами как явный шаг в сторону Турции. В то же время в разгар политической конфронтации между Москвой и Анкарой власти Киргизии встали на российскую сторону, призвав турецкое руководство принести извинения России за сбитый в ноябре 2015 года Су-24.
Кроме того, Атамбаев наотрез отказался закрыть в Киргизии сеть лицеев «Хизмет» по требованию турецких властей, попросив Анкару «не диктовать и не ставить условия».
Повторный «приступ»
По мнению экспертов, если в 1990-х годах идеи тюркского единства ещё находили искренний отклик в Центральной Азии, то сегодня страны региона уже не готовы слепо следовать в турецком фарватере и ищут в отношениях с Анкарой собственную выгоду. Эта тенденция прослеживается как на государственном, так и на частном уровне.
«Турция давно пытается разыграть карту пантюркизма, начиная с 1990-х годов, когда Россия находилась в кризисной ситуации. Тогда турецкая сторона активно вела информационную кампанию в Средней Азии, но когда речь зашла о реальной помощи этим странам, выяснилось, что всё это было словесной пропагандой, не подкреплённой реальными действиями», — отметил в интервью RT президент Института стран Азии и Африки МГУ Михаил Мейер.
По словам эксперта, сегодня Анкара намерена развивать эту линию. Главный её инструмент — привлечение среднеазиатских студентов в свои вузы. Турецкая сторона предоставляет льготные условия выпускникам из этих стран. Для студентов такое обучение является шансом попасть в Европу.
«Это (распространение влияния. — RT) может проводиться по линии пантюркских идей, но молодёжь привлекают не идеи, а хорошие условия, — считает Мейер. — Правда, у Турции не так много ресурсов, чтобы развивать эти проекты, которые основываются, по большому счёту, именно на финансовых основаниях. Турция уже пыталась в прошлом завязать серьёзные отношения со среднеазиатским регионом, сейчас наблюдается повторный рост этой активности, второй «приступ».
Похожей точки зрения придерживается и Дмитрий Александров. По его мнению, планы турецких властей по вовлечению центральноазиатских республик в свою орбиту за счёт разговоров о тюркском единстве не имеют больших перспектив.
«В начале 1990-х Турция очень бурно вошла в Центральную Азию, тогда надежды были не только экономического, но и геополитического характера. Однако сейчас сотрудничество будет более прагматичным: страны Средней Азии — уже состоявшиеся государства, и они преследуют собственные интересы, а также трепетно относятся к своему суверенитету», — отметил Дмитрий Александров.
«Идеи тюркского единства в чистом виде были восприняты с большим энтузиазмом раньше, и в большей степени не в Узбекистане, а в Казахстане. Сейчас эти идеи уже не так популярны, хотя продолжают присутствовать. Но говорить, что эта концепция станет главенствующей в регионе, уже не приходится», — подытожил эксперт.
Надежда Алексеева, https://russian.rt.com